— Так надо было.
Холмс вошел в комнату и сделал знак, чтобы я следовал за ним. Держа за руку Майкла, я вошел.
В комнате горели две керосиновые лампы, и в их свете я увидел женщину, лицо которой было закрыто вуалью. Но тонкая сетка не могла полностью скрыть ужасный шрам. Это была Анджела Осборн.
При виде мужа она схватилась за подлокотник кресла, в котором сидела, и приподнялась. Но тут же упала обратно и застыла, будто окаменела.
— Он не узнает меня, — прошептала она с отчаянием.
— Вы должны рассказать нам все, сударыня, — сказал Холмс. — Мы знаем, что Клейн виновен в том, что ваш муж находится в таком состоянии, так же, как и в вашем увечье. Расскажите, что же произошло в Париже?
Женщина стала ломать руки.
— Я не буду тратить время на то, чтобы искать для себя оправданий, сэр. Их нет. Как вы, наверное, поняли, я не из тех бедных девушек внизу, которые стали заниматься своей постыдной профессией от безысходной нищеты. Меня толкнул на этот путь Макс Клейн, зверь в образе человека.
Вы хотите знать, что произошло в Париже? Я отправилась туда потому, что Клейн заставил меня вступить в связь с богатым французским торговцем. Именно в это время я познакомилась с Майклом Осборном, он полюбил меня. Поверьте, сэр, у меня не было ни малейшего намерения опозорить его имя. Но когда Клейн приехал в Париж, ему пришло в голову использовать влюбленного юношу в своих целях. Наш брак был первым звеном в его планах. Мы с Майклом поженились, хотя я со слезами умоляла Клейна отказаться от своей затеи. Речь шла о самом откровенном шантаже, мистер Холмс. Он расскажет обо всем герцогу Шайрскому, сказал Клейн, пригрозит, что все узнают, на ком женился его сын, и выставит меня напоказ всему свету, если его светлость откажется платить за молчание.
— Но этого так и не произошло, — сказал Холмс, пристально глядя на нее.
— Да, потому, что Майкл оказался более стойким, чем Клейн ожидал. Майкл грозил убить Клейна и даже пытался это сделать. Это была жуткая сцена! У Майкла не было никакого шанса — Клейн так силен! Он свалил Майкла одним ударом и страшно его избил. Вот Майкл и стал таким. Клейн убил бы его, если бы я не вмешалась. Тогда он схватил со стола нож и изуродовал мне лицо. Его ярость тут же прошла, иначе дело кончилось бы двумя убийствами.
— После того как он избил Майкла и искалечил вас, он не отказался от своих планов?
— Нет, мистер Холмс. Если бы это было так, я уверена, что Клейн оставил бы нас в Париже. Вместо этого, забрав довольно крупную сумму денег, он привез нас к себе в Уайтчэпел и купил этот трактир.
— Значит, эти деньги не были получены путем шантажа?
— Нет. Герцог Шайрский был щедр к Майклу, пока не отрекся от него. Клейн обобрал Майкла до последнего пенса. Потом он запер нас здесь, в «Ангеле и короне», как в тюрьме, задумав, несомненно, еще какой-то бесчестный план.
— Вы сказали, что он привез вас к себе в Уайтчэпел, миссис Осборн, — сказал Холмс. — Это что, родные края Клейна?
— Да, он здесь родился. Он знает каждую улицу и переулок в этом районе. Здесь его все боятся. Мало найдется таких, кто рискнет рассердить его.
— А в чем состоял его план? Вам это известно?
— Шантаж, я уверена! Но что-то случилось, что помешало ему. Я так и не узнала, что это было. Однажды утром Клейн вошел ко мне в прекрасном настроении, сказал, что ему колоссально повезло, что Майкл ему больше не нужен и он намерен от него избавиться. Я молила его не убивать Майкла. Может быть, мне удалось зажечь искру человечности в сердце Клейна. Во всяком случае, он пожалел меня, как он выразился, и отвел Майкла в приют доктора Мэррея, зная, что Майкл совсем потерял память.
— В чем же так повезло Клейну, миссис Осборн?
— Я так и не узнала. Я спросила его, неужели герцог Шайрский согласился заплатить ему большую сумму денег. Он ударил меня и сказал, чтобы я не лезла в чужие дела.
— С тех пор вы пленница в этом доме?
— Добровольная пленница, мистер Холмс. Клейн действительно запретил мне выходить из этой комнаты, но мой подлинный тюремщик — мое изуродованное лицо.
Женщина опустила голову, покрытую вуалью.