Я поспешно покинул бойню, унося с собой образ Майкла Осборна, сидящего на корточках в углу, не отводя слезящихся глаз от кровавого зрелища. Что бы ни говорил Холмс, для меня этот жалкий изгой общества оставался главным подозреваемым.
Я обогнул площадь и вошел в морг через ворота на Монтегю-стрит, собираясь пройти в приют. В морге не было никого. Пройдя вдоль помоста, я подошел к столу, стоявшему на возвышении. На нем лежало тело, прикрытое белой простыней. Я постоял, задумавшись, потом, побуждаемый неясным чувством, откинул простыню с лица.
Страдания Полли отошли в прошлое, и ее мраморное лицо отражало покорное приятие того, что она обнаружила по ту сторону ограды. Я не считаю себя сентиментальным человеком, но думаю, что в смерти, как бы она ни наступила, есть определенное достоинство. И хотя я не отличаюсь религиозностью, я прошептал короткую молитву о спасении души несчастной девушки.
Холмса я нашел в столовой приюта в обществе лорда Карфакса и мисс Селли Янг. Последняя встретила меня приветливой улыбкой.
— Доктор Уотсон, позвольте мне принести вам чашку чая.
Поблагодарив, я отказался. А Холмс быстро сказал:
— Вы вовремя пришли, Уотсон. Его светлость собирается предоставить нам кое-какую информацию.
Его светлость, казалось, несколько колебался.
— Вы можете с полным доверием говорить при моем друге, ваша светлость.
— Извольте, мистер Холмс. Майкл уехал из Лондона в Париж примерно два года тому назад. Я ожидал, что он будет вести беспорядочный образ жизни в этом самом безнравственном из городов, но тем не менее старался поддерживать с ним связь. И я был удивлен и обрадован, когда узнал, что он поступил в Сорбонну, чтобы изучать медицину. Мы продолжали переписку, и я стал оптимистически смотреть на его будущее. Казалось, мой младший брат открыл новую страницу своей жизни.
Подвижное лицо Карфакса приняло грустное выражение.
— Но тут произошло несчастье. Я с ужасом узнал, что Майкл женился на уличной женщине.
— Вы ее видели, милорд?
— Никогда, мистер Холмс. Откровенно признаю, что у меня не было желания увидеться с ней. Однако если бы обстоятельства так сложились, я бы с ней встретился.
— Откуда в таком случае вам известно, что она проститутка? Ваш брат вряд ли включил эту деталь в перечень подробностей, когда уведомил вас о своем браке.
— Мой брат мне ничего такого не сообщил. Я узнал об этом из письма одного из студентов, человека, с которым не был знаком, но чье послание отражало искренний интерес к судьбе Майкла. Этот джентльмен уведомил меня о профессии Анджелы Осборн и высказал мнение, что, если я дорожу будущим брата, мне следует немедленно приехать в Париж и попытаться повлиять на него, пока жизнь его еще не безвозвратно загублена.
— Вы сообщили отцу об этом письме?
— Никоим образом! — резко сказал лорд Карфакс. — К сожалению, автор письма сам позаботился об этом. Он отправил два письма, видимо, на случай, если один из нас не обратит на письмо должного внимания.
— Как реагировал ваш отец?
— Вряд ли есть смысл задавать этот вопрос, мистер Холмс.
— Герцог не пожелал получить подкрепляющих доказательств?
— Нет. Письмо выглядело правдивым. Я сам не сомневался в нем. К тому же его содержание вполне соответствовало тому, что отец уже и сам знал. — Лорд Карфакс сделал паузу, и лицо его исказилось болью. — Я подозревал, что отец тоже может получить письмо, и поэтому помчался в его городской дом. Когда я приехал, он стоял перед мольбертом в студии. Увидев меня, натурщица прикрыла наготу халатом, а отец положил кисть и спокойно взглянул на меня. Он спросил: «Ричард, что привело тебя в это время дня?»
Я увидел, что возле его палитры лежит конверт с французской маркой, и указал на него. «Я полагаю, что это письмо из Парижа». «Ты прав». Он взял конверт, не вынимая содержимого. «Уместней было послать с черной каймой». «Не понимаю вас», — ответил я. Он положил письмо на место. «Разве не так извещают о смерти? Для меня это письмо — весть о кончине Майкла. В моем сердце заупокойная уже прочитана, и тело предано земле».
Его страшные слова потрясли меня. Но, зная, что спорить бесполезно, я ушел.
