Мы закончили свой утренний чай, и Холмс в ярости шагал по гостиной на Бейкер-стрит. Я встревоженно следил за его движениями.
— Потом, — продолжал Холмс с ожесточением, — пока мы были поглощены своими неудачами, Потрошитель нанес удар. До чего же наглый этот дьявол! — воскликнул он. — Презрение ко всему и всем, невероятная самоуверенность — вот спутники его преступлений! Верьте мне, Уотсон, я засажу чудовище в тюрьму, даже если это будет последним делом моей жизни!
— Похоже, что с Джозефа Бека подозрение снято, — сказал я, пытаясь рассеять горькие мысли Холмса.
— Безусловно. Бек не мог добраться до дома, смыть с себя кровь, раздеться, облачиться в ночную сорочку и колпак до нашего прихода.
Холмс схватил трубку из вишневого дерева, персидские шлепанцы и тут же в сердцах отбросил их.
— Уотсон, — сказал он, — единственное, чего мы достигли вчера вечером, это устранили одного подозреваемого из миллионов людей, проживающих в Лондоне. Такими темпами мы сумеем выследить преступника где-то в следующем столетии.
Я не мог ничего возразить. Но Холмс вдруг расправил свои худые плечи и устремил на меня взгляд стальных глаз.
— Довольно об этом, Уотсон! Уподобимся Фениксу. Одевайтесь, мы нанесем еще один визит в морг доктора Мэррея.
Через час мы стояли на Монтегю-стрит перед входом в эту мрачную обитель. Холмс внимательно оглядел жалкую улочку.
— Уотсон, — сказал он, — я хотел бы иметь более детальное представление об этом районе. Пока я побуду здесь, не можете ли вы разведать, что находится на ближайших улицах?
Горя желанием загладить вину за ошибки предыдущего вечера, я с готовностью согласился.
— Когда вы закончите осмотр, вы наверняка найдете меня в приюте.
И Холмс вошел в ворота.
Я обнаружил, что на Монтегю-стрит нет обычных магазинов. Дальняя сторона улицы была застроена складами, которые смотрели на меня запертыми входами и не подавали никаких признаков жизни.
Но, повернув за угол, я увидел более оживленную картину. Там находилась палатка зеленщика, возле которой домашняя хозяйка выторговывала кочан капусты. В следующем доме помещалась табачная лавка. За ней виднелась маленькая, невзрачная пивнушка, над дверью которой висела потрепанная вывеска, изображавшая кеб.
Мое внимание вскоре привлек широкий проем на той стороне улицы, по которой я шел. Оттуда доносился пронзительный визг. Я прошел под старой каменной аркой во двор и очутился на бойне. В углу в небольшом загоне сбились в кучу четыре тощие свиньи. Подручный мясника — молодой парень с мощными бицепсами, в окровавленном переднике, хладнокровно делал свое дело.
Я отвернулся. Мое внимание привлек вид идиота, в котором Шерлок Холмс и его брат Майкрофт признали Майкла Осборна. Он сидел на корточках в углу бойни, забыв обо всем на свете, кроме действий мясника. Он пожирал глазами окровавленные туши животных с поистине патологическим интересом.
Проделав предварительную работу, подручный мясника отошел назад и удостоил меня улыбки.
— Хотите разжиться куском свинины?
— Надо сказать, что ваша работа ведется не в самых чистых условиях, — сказал я с неприязнью.
— Чистых, говорите, — усмехнулся парень. — Да здесь людей от многого другого тошнит, сэр! Плевать им, если свинина чуть-чуть подпачкана, и они правы, черт побери! — Он подмигнул. — Особливо девки. Они по ночам больше думают о том, как свою шкуру уберечь.
— Вы имеете в виду Потрошителя?
— А кого же еще? Из-за него все потаскушки в последнее время дрожат.
— А вы знали девушку, которая была убита вчера вечером?
— Знал. Дал ей на днях вечерком два с половиной шиллинга. У бедной девки нечем было заплатить за квартиру, а я не жадный. Не могу видеть, когда девушка топает по улицам в тумане оттого, что ей негде спать.
Чисто инстинктивно я продолжил этот малоприятный разговор.
— У вас нет никакой идеи насчет того, кто же все-таки Потрошитель?
— Почем мне знать, сэр? Да хоть ваша милость, а что? Он вполне может быть джентльменом. Согласны?
— Почему вы это говорите?
— Почему? Потому что джентльмен накидкой прикроет свою одежду, и кровавых пятен не видать! Согласны? Ну, ладно, надо разделывать тушу.
