Наконец к вечеру из Екатеринбурга было получено указание создать ревком и приступить к организации добровольческого отряда. В ревком вошли Димитрин, Киприянов, я и другие. На следующий день ревком объявил запись добровольцев в партизанский отряд, который позднее получил название 1-го Рождественского партизанского отряда. Почему партизанский? Ведь он создавался не в тылу врага. Отряд формировался преимущественно из фронтовиков, которые смертельно устали и от войны, и от солдатской службы. Вступление же в партизанский отряд имело как бы временный характер. «Прогоним чехов — и разойдемся», — так думали многие добровольцы. Формировать Рождественский отряд и командовать им было поручено мне, а комиссаром его был назначен Димитрин.
Были проведены митинги в Кузнецком, Губернском, Смолиной, Беспаловке с призывом записаться в отряд. Эти военные приготовления и непосредственная опасность, нависшая над селом, заставили задуматься многих. Каждый по-своему реагировал на события: беднота начала записываться в отряд, кулаки воспрянули духом и повели злобную агитацию против Советов, расхваливая чехов. Они говорили, что чехи почти что русские, что они нам братья и плохого ничего не сделают. Наиболее рьяных и активных агитаторов — кулака Киприянова, Акима-звонаря и других пришлось немедленно арестовать. Срочно была проведена мобилизация конского состава. И. Т. Киприянов и учительница из Кузнецкого Катя Истокская (единственная из учителей, сочувствовавшая Советам) занялись сбором продовольствия для отряда.
На второй или третий день из Челябинска прибежали члены Челябинского Совета Новоселов и Александр Ромашев и с ними еще кто-то третий, фамилию его не помню. Они подробно рассказали нам о том, кто такие чехи и чего они хотят. Оказалось, что поводом к выступлению чехов послужил арест Челябинским Советом чехословацких солдат за убийство мадьяра. В ответ на это чехи предъявили ультиматум Совету. Челябинский Совет пошел на переговоры и принял все требования чехов. Несмотря на это, чехи 27 мая заняли важнейшие учреждения города, а на второй день разогнали Совет и начали арестовывать советских работников.
Только много позднее мы узнали, что мятеж чехов был заранее подготовлен и специально спровоцирован врагами Советов.
Чехи были для нас очень опасным противником, потому что они были хорошо вооружены, прекрасно обучены и организованы.
В конце мая в ревком прибежал из деревни Мухамед-Кулуева башкир Кучуков и сообщил, что деревня занята казаками, а работники волостного исполнительного комитета — председатель, секретарь и начальник милиции — арестованы и казаки собираются их расстрелять. Рождественский ревком решил немедленно послать небольшой конный отряд на выручку арестованных товарищей. В него вошли бывший батрак Василий Ершов, фронтовик Валентин Зимин, Иван Маркин, братья Кауровы — Леонид и Владимир, братья Пичуговы — Петр и Гавриил, Александр Мучкин и другие. Всего набралось человек двадцать пять. Отряд возглавил я, с нами же отправился комиссар отряда П. Я. Димитрин.
Тридцать пять верст, отделяющие Рождественское от деревни Мухамед-Кулуева, отряд верхами прошел за два часа с небольшим. Приближаясь к деревне, мы узнали от работавших в поле крестьян, что она занята сотней казаков. Что делать? Противник превосходил нас в четыре раза. В этом случае надо было брать не силой, а внезапностью, дерзостью и храбростью. Для этой цели свой отряд я разделил на три части, решив как можно ближе подойти незамеченными к деревне, ударить одновременно с трех сторон, ошеломить противника, вырвать пленников и ускакать. Характер местности вполне позволял это сделать: деревню окружал сплошной лес, почти вплотную подступавший к строениям. Было страшновато, так как риск был большой, но я не сомневался в своих товарищах, поэтому пошел на него. Все понимали, что нужно спасти арестованных, вырвать из рук врага своих товарищей. Эта мысль руководила нашим сознанием.
Подойдя вплотную к деревне и сделав по условному сигналу два залпа, мы с криками «ура» на бешеном галопе рванулись с трех сторон к центру деревни, к зданию волостного Совета.
