— Где ты был? Чем занимался? Я же тебя видел!
Если ты так настроен и руководствуешься логикой строгости (и как бы это сказать? — жестокосердия, не правда ли?), то давайте перестанем быть такими. Иногда родители бывают строгими больше, чем нужно. А если бы оглянулись на годы своей молодости, как они сами жили, как мыслили и как себя вели, то… А сейчас как же глубоко они стали мыслить, но почему-то к своей жизни не так строги! Это просто загадка какая-то: мы все этим страдаем и к другим бываем очень строгими, а к себе нет, к себе мы снисходительны, себя оправдываем и думаем: «Ну ладно, дорогой мой, ладно». Поел я сыра в постный день и говорю себе: «А что тут такого? Ну просто увлекся». Но если увидим, что другой делает то же самое, тут же бросаемся его судить, чтобы самим остаться «неразбавленными», чистыми, православными.
Но это не Православие, это скорее похоже на папизм, на догмат папской непогрешимости. А Православие — это пространство истины Христовой, где находят себе место, прибежище и исполняются дерзновения все на свете страдальцы: грешные, измученные люди, которые подвизаются, чтобы приблизиться к истине, которую мы в целом понимаем как Тело Христово.
Никто не олицетворяет собой абсолютную истину, ни один человек, мы истинны и правы только как Тело Христово. А каждый индивидуально совершает много ошибок. Давайте же поймем это и будем снисходительными, чтобы стать такими, как Христос, Который всю ночь молился, а перед тем, как помолиться, ходил с другими людьми, дружил с ними, любил их, говорил им. Хотя и знал, что есть недовольные тем, что Он им потакает, снисходителен к ним, мягок, Он опасно мягок:
— Почему Ты так дружески расположен к грешникам?
А к Себе Господь был так строг! Сам забывал поесть, часто оставался вообще без еды, но повергался на землю и молился всю ночь. Строгость! А к другим — любовь, снисхождение, приноровление. И говорит:
— Я хочу изменить тебя! Помочь тебе, показать другое лицо Бога — лицо любви, лицо Бога истинного, Бога Троичного, Который есть любовь, снисхождение и доброта.
Это нам показывает Христос. И достойно удивления то, как Христос, бывший столь мягким и доброжелательным к другим, совершал в их сердцах такие перемены! Вот как эта грешная женщина изменилась благодаря Христу? На меня это произвело большое впечатление. А Его осуждали:
— Если бы Он был святым и пророком, то знал бы, что она — большая грешница. Бог Его просветил бы (см. Лк. 7, 37–39).
А Христос говорит:
— Я знаю это!
— Ну и что? Знаешь, но водишься с ней? Ты так сильно «разбавляешь Свое вино»?
И Он говорит:
— Я не добавляю воды ни в вино Моей любви, ни в вино Моей истины, но в Мой подход. То есть что вы хотите, чтобы Я сейчас сделал? Чтобы взял бич и закричал, взял камни… Хорошо, тогда сделайте это вы, — сказал Он в другой раз. — Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее камень (Ин. 8, 7). Если вы так подходите к людям, если ты рассуждаешь как непритворный, формальный, строгий человек, умеющий бросать камни, то Я этого делать не буду — сделай это ты.
Но ты этого тоже не сделаешь. Этого не сделает никто. Помните, тогда ведь никто не бросил в нее камня проклятия, и Господь этого тоже не сделал.
Любовь означает иметь применительно к себе строгость и акривию[3] без послаблений, но применительно к другому снисходить до его уровня и здесь разбавлять свое вино. Единственное место, где я разбавлю свое вино, — там, где я немного снизойду до твоего уровня. Кто я? Я — правильный, незаурядный, но внешне я стану таким же, как ты. При этом моя цель — не утонуть вместе с тобой, потому что если мы оба утонем, то я тебе не помогу. Вопрос в том, чтобы вытащить тебя оттуда. Я приду туда, где ты, чтобы почувствовать тебя, понять и чтобы ты выбрался из болота и при этом дышал.
Да, я немного замараю свои руки, но не сердце. Сердце — нет, а руки — да, потому что если я буду дружить с какими-то людьми, от которых услышу что-то плохое и даже впутаюсь в какие-то истории, которые не слишком чисты, то я замараю свои руки, но не сердце. Бог меня не оставит, и я выйду из этого удобства, но только не из пространства истины, оттуда — нет. Я буду оставаться в истине.
