– Замечательно, – Ник подавил зевок.
Уилл начал спускаться первым. Лестница, широкая и крутая, была сделана из тех же гладких каменных глыб, что и остальное здание. Через двадцать ступеней они достигли площадки; оттуда лестница продолжала обратным ходом спускаться вниз. Прежде чем продолжить спуск, все потянулись за фонариками; Аджай липкой лентой прикрепил свой фонарик ко лбу, как у шахтера, и включил его. Всматриваясь вперед, он пошел первым; стало темно, и продвижение замедлилось.
– Тебе ничего не кажется знакомым, Уилл? – спросила Элиза.
– Пока нет.
– Но ты уверен, что тренер внизу? – спросил Ник.
– Больше чем на пятьдесят один процент, – ответил Уилл. – Меньше, чем на сто.
Они спустились на новую площадку. Здесь ступеньки стали скользкими, из камня стен сочилась влага, оставляя слой слизи или мха.
– Мы спускаемся прямо в болото, – заявил Аджай, водя тонким лучом фонарика, чтобы внимательно все рассмотреть. – На всех стенах отвратительная грязь, но часть лестницы прямо посередине удивительно чистая, что указывает на ее частое использование.
– Да кто ж откажется слазить под болото? – сказал Ник. – Забава для всей семьи.
– Думаешь, это построили Творцы? – спросила Элиза.
– Все свидетельствует об относительно разумном и развитом социальном устройстве или, смею сказать, цивилизации, – сказал Аджай. – Далеко ушедшей от неолитической; возможно, ближе к бронзовому или железному веку. Вероятнее всего, монархическое правление, может, племенное, включая преемственность по семейным линиям.
– О чем ты болтаешь?
– Иными словами, я не верю, что это создали Творцы. Но, скорее всего, они сотворили тех, кто это построил.
Когда свернули за угол, Уилл посветил вниз, на третий марш ступенек. С потолка свисали клочья скользкого мха, некоторые соединялись, образуя плотное полотно. Воздух здесь был угнетающе горячим и влажным. Повсюду звенело эхо капели. И даже здесь в углублениях стен и ступеней закрепились те же лианы, что сплошным ковром покрывали стены снаружи.
Приглядевшись получше, Уилл заметил, что и здесь на широкой средней части лестницы нет грязи и слизи.
– Этой лестницей, похоже, часто пользуются, – сказал он, делая первые шаги вниз. – Посмотрите, какая чистая середина.
– Странно, – заметил Аджай. – Должны бы быть следы или по крайней мере углубления, но здесь все словно выметено.
– Может, здесь есть уборщик, – предположил Ник. – Который сачкует.
– Да, наверное, так и есть, – сказал Элиза.
– Что это было? – спросил Уилл.
Он остановился. Остальные тоже. Все прислушались. Ничего, кроме звуков капающей воды.
– Сейчас я этого не слышу, – сказал Уилл.
– А что это было? – спросила Элиза.
– Не знаю, что-то слабое, как будто вдалеке. Идем дальше.
Еще несколько ступенек, и они оказались почти на середине пролета.
– Вот, опять, – сказал Уилл.
Все сразу остановились. На этот раз услышали все.
Шуршание, словно что-то скользило по камню.
Неожиданно оно оборвалось.
– Откуда доносится? – спросила Элиза.
– Не пойму, – ответил Уилл. – То ли над нами, то ли под нами.
– И там, и там, – сказал Аджай.
Уилл повернулся к Элизе:
«Давай проверим».
«Ты бери верх, я – низ», – ответила она.
Он включил Сеть и посмотрел на площадку наверху; одновременно он услышал, как Элиза посылает сигналы эхолокации вниз.
На Сети Уилла появились большие тепловые следы, с полдюжины, слабо видные сквозь камень, но явно движущиеся к ним примерно в двух пролетах отсюда.
«Плохо, – передала Элиза. – Примерно полдюжины».
«Здесь то же самое. Но полдюжины чего?»
«Не знаю. Но я знаю, почему ступени чистые. Они не идут. Они ползут».
