Змея смотрела на него. Уилл сразу это почувствовал.
Эта штука живая. Она не просто машина; она одна из них, живой прибор, наделенный сознанием Команды Иных.
Уилл встретил взгляд твари. И сразу почувствовал, как что-то проникает в его сознание – но не слова; скорее шепот образов, вначале неясный и серебристый, светящийся в темноте, потом набирающий силу и четкость. Уилл закрыл глаза и постарался настроиться на то, что посылала ему эта тварь.
Виды найденного ими города, но не осыпающихся руин, которые он видел внизу, а процветающей общины, полной движения и торговли; магазины, конторы, даже большое, похожее на собор здание, в котором они отыскали вход в нижние коридоры. Над картинами городской жизни, словно фонари, висели в воздухе белые шары, освещавшие улицы.
Все жители этого города имели явственно чужой облик, соответствующий найденным скелетам, но здесь они были представлены в том разнообразии размеров, форм и цветов, какие можно найти на улицах любого города людей. Одни – старики, другие – явно дети, играющие на улицах. Никаких признаков беспорядка, насилия или бойни, о чем, как о главной черте их характера, как будто свидетельствовало обширное жертвенное кладбище, которое они нашли под собором.
Все казалось упорядоченным. Социально организованным. Процветающим. И (наиболее неожиданный термин для описания всего этого) цивилизованным.
– Что она тебе показывает, Уилл? – спросил Франклин.
– Нечто неожиданное, – ответил Уилл.
Как только он это произнес, картины исчезли из его сознания, и он обнаружил, что снова смотрит в глаза змее. Но теперь в этом холодном взгляде он чувствовал жизнь или даже разум. Тварь расспрашивала его, старалась проникнуть в его сознание.
Уилл снял очки. Он не хотел видеть или слышать, что пыталась сказать ему эта тварь.
Мы были народом.
Он услышал, как Франклин чему-то смеется, и, посмотрев на него, обнаружил, что старик наклонился к Эйблсону и слушает.
– Да, ему нужно многое узнать о наших друзьях, – сказал наконец Франклин. – Как всем нам когда-то.
Уилл закрыл сознание для тревожных сомнений и рожденных ими вопросов и с новой решительностью вернулся к своей цели.
– Значит, вот что вы нашли внизу, – сказал он.
– Верно, – ответил Франклин. – Спрятанное в развалинах, скрытое от случайного взгляда. Живой артефакт, содержащий сведения о том, какими они были, и готовый передать их тому, кто прислушается. Как только мы установили с ним мысленный контакт, эманации медленно привели нас туда, где он был спрятан.
– И большую часть того, что вы о них знаете, вы узнали от этой штуки?
– Это сердце их дара, – сказал Франклин, не отрывая зачарованного взгляда от астролябии. – Мы научились настраиваться на него. Это требует строгой дисциплины мысли; надо сидеть возле него, проводить много времени в его присутствии. Вырази свою готовность установить неразрывную связь с ним, и оно медленно раскроется перед тобой. Скоро ты это узнаешь, Уилл.
Уилл уже точно знал, о чем речь. Глядя на прибор, он и сейчас ощущал его силу, чувствовал, что к нему протягивают нить, его соблазняют, внушают теплое лестное чувство, как при встрече со старым другом после долгой разлуки.
– Это позволило Иным, с которыми нам предстоял прямой контакт, показать, кто они и что могут нам предложить. Доктор Эйблсон первым прорвался к ним. Он оказался особенно способным к усилению связи с ними и, соответственно, узнал от них больше, чем все остальные.
Эйблсон несколько раз кивнул (а может, это была дрожь), и правая сторона его лица слегка дрогнула. Уилл понял, что тот пытается улыбнуться. Старик даже поднял руку на четверть дюйма и вяло шевельнул поднятым большим пальцем.
– Почему так? – спросил Уилл.
– Технологически Иные и сейчас на целый мир опережают нас, но они поняли, что доктор Джо был выдающимся ученым в наших рядах. Поэтому наши друзья наделили его целым рядом концепций и идей, настолько передовых, что остальные не могли их понять. Но не доктор Джо. Он один увидел в них источник меняющего мир вдохновения. И, используя приборы современной лаборатории, которую мы ему предоставили, наш добрый доктор начал реализовывать и преобразовывать дары, которыми мы пользуемся и по сей день.
