– Не пойму, в чем дело, – сказал он, жуя, – но сэндвич сегодня особенно вкусный.
Клегг обычно не оставался и не смотрел, как ест Аджай; на самом деле он не делал этого ни разу с тех пор, как месяц назад Аджай начал работать над файлами.
Черт!
– Вы сами делали этот сэндвич, мистер Клегг?
Клегг продолжал смотреть на него, сложив руки, хмурясь, по обыкновению глухой к любым попыткам очаровать его. Этот человек был постоянно и воинственно антисоциален; Уилл сказал Аджаю, что единственный способ заставить его уйти – заговорить с ним.
– Кажется, на этот раз вы использовали другую приправу? Что-то вроде нарезанных пикулей из корнишонов или стратегически размещенные кусочки японской редьки дайкон?
Клегг посмотрел на часы.
Чего он ждет? Что-то подозревает? Неужели я чем-то себя выдал?
– Прекрасно понимаю вашу скрытность, – с дружелюбной улыбкой сказал Аджай. – Настоящий повар никогда не выдает своих тайн.
Аджай бросил взгляд на свои часы. 8:10.
Если этот тип вскоре не свалит отсюда, я серьезно выбьюсь из графика.
– Вероятно, я сегодня буду работать допоздна, – сказал Аджай. – Мистер Элиот хочет, чтобы я просмотрел по меньшей мере еще два ящика. Так что мне стоит вернуться к работе.
Клегг не шевельнулся. Аджай заметил, что при упоминании имени мистера Элиота морщинки вокруг глаз дворецкого чуть сжались.
Может, он боится своего босса. А может, просто ждет тарелку.
Но тут Аджай вспомнил кое-что прочитанное сегодня, и части небольшой головоломки сложились.
Подожди, вот расскажу об этом Уиллу.
Аджай сунул в рот остаток сэндвича – почти половину – и принялся энергично жевать, потом допил залпом лимонад (так что жидкость потекла из углов рта) и протянул тарелку и пустой стакан Клеггу:
– Ще раз спсибо за прекрсный ужн.
Клегг взял тарелку и направился к лестнице.
Вот оно что. Старый зануда просто не хотел еще раз идти сюда за посудой.
В кармане Аджая загудел пейджер. Аджай побледнел, и рука его устремилась в карман, чтобы выключить аппарат.
Клегг остановился у выхода и обернулся:
– Что это?
Продолжая жевать, Аджай достал пейджер и посмотрел на дисплей.
– Просто один из приятелей – да, этот олух Ник. Спрашивает, где я.
– Обычно у пейджеров не такой звук, – заметил Клегг.
Аджай сделал несколько шагов к нему, продолжая жевать и с трудом проглатывая остаток сэндвича.
– Если разрешите довериться вам, мистер Клегг, я позволил себе добавить специальный звонок, чтобы отличать звонки ближайших друзей.
Он ждал, думая, поверит ли Клегг. Непонятно.
– Я знаю, что разрешение модифицировать школьное оборудование особо не оговаривается, но я специально просмотрел Кодекс Поведения, и там ничего не говорится о том, что это запрещено.
– Покажи-ка.
Клегг протянул руку. Аджай отдал ему пейджер и затаил дыхание, надеясь, что Ник не свяжется с ним, пока Клегг смотрит на экран. Если пейджер у него сейчас отберут, в опасности окажется не только их миссия.
Повертев пейджер в руках, Клегг вернул его.
– Доложись службе безопасности, когда закончишь. Тебя проводят на посадочную площадку для возвращения на материк.
Клегг резко повернулся и вышел. Аджай подождал, чтобы шаги Клегга на винтовой лестнице прозвучали до самого низа. Потом включил пейджер, чтобы посмотреть, что написал Ник.
Аджай посмотрел на часы, схватил рюкзак и направился к заднему лифту. В вестибюле он увидел свое отражение в зеркале и остановился.
– Аджай Яниковский, – негромко сказал он своему отражению. – Надеюсь, ты готов взглянуть смерти в лицо, а если понадобится, плюнуть ей в глаза.
И с грустью отметил, что однозначного ответа не получил.
Уилл медленно достал темные очки и надел их, предварительно закрыв глаза. А когда снова открыл, то смотрел прямо на астролябию.
Без очков прибор казался неподвижным, все его пересекающиеся медные полосы и кольца оставались статичными. Но в очках Уилл увидел, что все части прибора вращаются независимо друг от друга в сложном, но синхронизированном, согласованном порядке. Потом из центра прибора поднялся металлический стержень, и одно из колец серебристой стали превратилось в шею и голову огромной металлической змеи. С капюшоном, как у кобры, с холодными рубиновыми, точно из драгоценных камней, глазами.
