Нефтяной принц - страница 169

— Я спрашиваю Мокаши, как его уже спросил Нитсас-Ини, пора ли нам начинать сражение. Свыше шести сотен пуль вопьются в толпу нихора по одному моему знаку. Сколько из них уцелеют? Ни один!

Мокаши ответил не сразу. Он мрачно посмотрел перед собой, а потом сказал:

— Мы умрем, но каждый из нас перед смертью убьет хотя бы одного навахо.

— Ты говоришь, но сам себе не веришь, потому что как только хотя бы один из вас поднимет ружье, мы выстрелим все. Я повторю слова, которые ты только что говорил мне, разве Великий дух испепелил вам мозги, если такая жалкая кучка хочет сражаться с нами? Неужели высох ваш разум, загнавший нихора в приготовленную для нас ловушку? Или вы стали слепыми и глухими, не услышав и не увидев, как Виннету вместе со мной подслушивал вас вчера вечером в вашем лагере? Ты сидел со старыми воинами у скалы, ближе всего расположенной к береговому обрыву, а мы лежали наверху, на этой скале. Мы слышали все, что вы говорили. Вы, похоже, забыли об осторожности, которая необходима, когда выкопан топор войны!

— Уфф! — вскричал пораженный Мокаши. — Олд Шеттерхэнд и Виннету лежали на камне, под которым мы сидели?

— Мы слышали все. Зачем вы обращаете во врагов тех, кто — и вы это знаете — не испугаются всех воинов вашего племени?

Мокаши положил ружье на землю и сказал:

— Великий Маниту обратился против нас. Он не хотел, чтобы мы победили. Пусть Олд Шеттерхэнд или Виннету подойдут ко мне и борются со мной в честном поединке. Кто из нас двоих убьет другого, то племя и будет считаться победителем.

— Что за слова слышу я из твоих уст? Хочешь, чтобы над тобой смеялись? Или слова Мокаши звучат, как речи ребенка или ворчанье старой бабы? Ты думаешь, что сможешь победить меня или Виннету? Слышал ли ты когда-либо, чтобы один из нас хоть однажды был побежден врагом? Твое предложение никак не изменит вашу судьбу. Ты проиграешь, а вместе с тобой проиграют все твои воины.

— Так пусть они умрут вместе со мной!

— Ну, это может произойти и без нашего с тобой поединка, — усмехнулся Олд Шеттерхэнд. — Вы окружены со всех сторон. Если начнется сражение, вы умрете. Как можешь ты требовать от одного из нас вступить с тобой в поединок, ведь исход его повлияет на судьбу двух племен! Что касается меня, то мне не надо ничего завоевывать. Победа и так принадлежит нам. Зачем мне еще раз бороться за нее?

— Значит, ты не хочешь состязаться со мной?

— Нет, потому что мне придется убить тебя, а я этого не хочу.

— Но ты же сам говорил, что первую свою пулю пошлешь в меня.

— Да, в том случае, если начнется сражение, но я полагаю, гораздо лучше было бы избежать его.

— Как его можно избежать? Сдаться на вашу милость?

— Нет, храбрейшие не сдаются, а нихора — смелые воины. Неужели ты так мало знаешь Олд Шеттерхэнда и Виннету, что ставишь условие, выполнение которого покроет вечным позором вас и ваших потомков?

Тут Мокаши, переведя дыхание, спросил:

— Как же тогда можно избежать сражения, чтобы при этом наши жены и дети не тыкали в нас пальцами и не высмеивали нас?

— Могу дать совет. Пусть Мокаши и Нитсас-Ини подойдут ко мне и Виннету. Мокаши может забрать свое оружие, потому что он еще не сложил его, он — свободный человек. Но пусть ваши и наши воины останутся на своих теперешних позициях, пока не кончится наш совет.

— А не может ли этот совет пройти здесь, возле меня?

— Мог бы, но ты должен согласиться, что преимущество сейчас за нами, поэтому гораздо правильнее, чтобы ты пришел к нам.

— Как свободный человек и воин?

— Да.

Мокаши поднял свое ружье и пошел к Олд Шеттерхэнду. Оказавшись рядом, он опустился на землю, исполненный достоинства, соответствующего воину его сана. Белый охотник занял свое место рядом, Виннету тоже сел. Подошел и Нитсас-Ини. Ему пришлось пройти через строй воинов нихора, которые расступились и мрачно глядели на него. И все же ни один не осмелился прикоснуться к вождю или хотя бы сказать в его адрес недружелюбное слово. К сидящим присоединился и Вольф, считавшийся у навахо вождем.

Совет мог начинаться, но собравшиеся сидели, по индейскому обычаю, еще с четверть часа, не говоря ни слова. Каждый был занят своими мыслями, настраиваясь на долгий и трудный разговор. Шеттерхэнд и Виннету испытующе поглядывали на тех и других, как бы желая проникнуть в их самые тайные мысли. Затем они обменялись между собой быстрыми взглядами. Как всегда, они понимали друг друга без слов. Виннету заговорил первым, но это был лишь короткий вопрос: