– Видимо, проверка документов. Или что-то впереди произошло. Может, просто кто-то собирает деньги на новую машину.
– Черт…
Подольски начал прятать пистолет и только в последний момент услышал треск мотоциклетного мотора слева. Как холодной водой окатило – в Афганистане этот треск означал большие неприятности. Подольски обернулся и увидел катящийся между рядами машин мотоцикл, водителя в черном, глухом шлеме с опущенным забралом.
– Контакт на шесть!
– Что?! – не понял местный цэрэушник.
Подольски открыл дверь и выбросился на мостовую как раз в тот момент, когда мотоциклист поравнялся с «Тойотой», загремела автоматная очередь. Его осыпало битой стеклянной крошкой, он увидел колеса надвигающейся на него по соседнему ряду здоровенной фуры и понял, что всё… кажется. Но фура остановилась меньше чем в метре от него, автомат быстро заглох, и взревел двигатель мотоцикла. Машины сигналили, моментально образовалась пробка.
«Хорошо, что не пристегнулся», – мелькнула дурацкая мысль.
Подольски начал подниматься. Мотоцикл уже проскочил куда-то вперед, и можно было ставить сто долларов против дохлой собаки, что его не перехватили. Или… Впереди простучала автоматная очередь, потом – еще одна, и тут же – еще, длинная. Из турецкого «Форда» с бронированной кабиной выскочил усатый здоровяк явно с недобрыми намерениями. Все, что успел подполковник, – толкнуть свой коммуникатор вместе с подключенной к нему картой памяти куда-то дальше по дороге, прямо под колеса. Это все, что он успел сделать, – здоровяк-иракец из трака поднял его и звезданул так, что искры из глаз посыпались. Подольски забормотал «тисмах-ли», что означало извинения в этой части света, но здоровяк врезал ему коленом в пах, причем от души врезал, так что подполковник упал обратно на асфальт. Стараясь подняться, он увидел сапоги полицейских, бегущих к ним, и понял, что лучше вообще не дергаться.
– Вакиф! Вакиф!
– Амрикай! Амрикай! – закричал, как смог, Подольски, надеясь, что его не пристрелят. Хотя могло быть всякое – даже в те времена, когда они были тут хозяевами, среди иракских полицейских по меньшей мере каждый четвертый был тайным сторонником экстремистов и при случае был не против выстрелить американцу в спину.
Надо сказать – иракские полицейские действовали профессионально, хотя и жестко. Первый же подбежавший наступил на правую руку, едва не раздавив ее, и наскоро ощупал область пояса – нет ли оружия или пояса шахида. Затем, забросив автомат за спину, рывком поднял американца, развернул и прижал к машине. Завернул назад руки, с хрустом застегнул одноразовую полоску наручников…
– Чисто!
Водителя уже держали, он что-то объяснял полицейским. Подольски толкнули, и он оказался лицом к лицу с офицером иракской полиции, одетым в черную боевую униформу европейского вида со стрелковыми очками на глазах.
– Кто вы такой? – спросил он по-английски.
– Я гражданин США. На нас напали террористы, убийца на мотоцикле. Их нельзя упустить!
– Мы этим занимаемся. Что вы делаете на дороге?
– Еду в Багдад…
– Эфенди капитан…
Солдат, обыскивавший «Тойоту», показал пистолет с навинченным на него глушителем и снаряженным магазином, который был в бардачке. Твою же мать…
– Этому есть объяснение, я…
Полицейский капитан ударил американца кулаком в лицо, того отбросило на державшего его сзади иракца. Иракец отпустил его, и Подольски упал на асфальт. После чего его начали топтать ногами…
Дверь в комнате, в которой Подольски просидел уже черт знает сколько времени, со скрипом открылась, пропуская целую делегацию. Первым шел коренастый седой иракец в форме полковника полиции с заткнутым за погон беретом, дальше – капитан, который избивал его. Следом, судя по белому халату и большому чемодану, шел молодой врач, с тонким, интеллигентным лицом, очками, тонкими усиками и модной бородкой. Замыкал профессию невысокий живчик в хорошо отглаженном костюме-двойке, улыбающийся профессионально и неискренне.
– Шонак?[28] – начал разговор он, протискиваясь к столу и улыбаясь так, как будто он только что выиграл в лотерею миллион долларов.
– Сафия дафия
