Зашибись…
И тут я понял, почему они бежали. Я бы тоже побежал…
Странный звук, слышный громко и отчетливо, перекрывал даже шум от вертолетных винтов. Что-то похожее на работу промышленной дрели, назойливое дребезжание пополам с ревом. Я знал, что это такое, – не раз слышали на полигоне.
Пулемет Гатлинга производства «Диллон Аэро» – в просторечье «Миниган». Тот самый, с которым Шварц разносил полицейские машины во втором «Терминаторе». С рук из него, конечно, не постреляешь, в настоящей войне он мало пригоден, лучше «Корд», но против пехоты и машин – оружие страшное.
Я выглянул из-за «Ниссана», но никого не увидел, «Субурбана» тоже не было. Кто еще был жив – тот и хотел оставаться в живых. Пока это возможно…
«Ми-171» производства Казанского вертолетного, из проема расширенного переднего люка которого виднелся блок стволов и труба гильзоотвода «Минигана», завис над улицей. С хвостового люка сбросили трос, и по нему один за другим начали спускаться солдаты «Альфы» – антитеррористического полка из Эль-Азизии, который с нуля собирали и тренировали мы, русские. Названного в честь легендарной «группы А» – еще того, советского разлива. Их можно было легко отличить по титановым штурмовым шлемам с забралами и автоматам «АК-12», которыми они были вооружены вместо чешских. Трое развернулись, залегли, обеспечивая периметр, следующие бросились к заборам, выстраиваясь в штурмовую колонну и прикрывая все возможные направления обстрела. С вертолета, один за другим, им сбросили два штурмовых щита.
– Аджи! Аджи![6] – закричал я, выбросил сначала автомат, в котором все равно ничего не было, потом пистолет. – Руси! Руси!
Руси, русский, русские – эти слова во многих местах здесь служили пропуском.
Двое штурмовиков приблизились ко мне. Один держал на прицеле, второй отбросил пистолет и связал руки сзади одноразовыми пластиковыми наручниками. Не убили, и на том спасибо…
– Кефайя[7], – раздался сухой, знакомый голос.
Меня схватили за сцепленные сзади руки и поставили на ноги. Было чертовски больно, но я сдержался, ибо перед местными слабость нельзя показывать даже в мелочах. И тут я оказался пред ликом подполковника Мусаи, заместителя командира антитеррористического полка, бывшего бойца Хезбаллы.
– Салам алейкум, рафик Сулейман… – сказал я.
– Ва алейкум ас салам, рафик руси… – ответил подполковник. – Это ты здесь стрелял?
– Терры, – сказал я. – Двое как минимум. В угловом доме. Возможно, список А.
Подполковник несколько секунд смотрел на меня, как будто решая, что со мной делать. Потом повелительно махнул рукой.
Иракцы не торопились. Собственно говоря, и я бы не торопился – если те, кто засел в доме, имели пути отхода, они давно оттуда свалили. Могли оставить сюрприз в виде растяжки перед дверью, а то и полностью заминированного дома. Поэтому антитеррористы заняли блокирующие позиции по всем направлениям, вперед пустили взрывотехника, который должен был пробить коридор. Вертолет улетел, подошла наземная колонна – там были полицейские собаки. На одну из них – черную, с подпалинами немецкую овчарку – сейчас надевали пояс с видеокамерой…
Мои тоже пробились. Сейчас я сидел в чужом внедорожнике, который они реквизировали и даже умудрились не разбить, и пил горячий чай из термоса, приходя в себя. Вован, не раз и не два участвовавший в спецмероприятиях, стоял так, чтобы между ним и адресом была машина, курил, успокаивая нервы. Рич переоделся и разговаривал с иракцами у оцепления – он их и тренировал. Горящие машины затушили большими автомобильными огнетушителями, справились сами, без пожарных. Трупы оттащили в сторонку, положили рядком, обыскали и сняли на видео – как ни крути, а результат. Реальный результат, не то что «в районе боестолкновения обнаружены использованные перевязочные пакеты, кровь, следы волочения», который иракцы на себя запишут (я, впрочем, не в претензии). По периметру собиралась толпа, многие с мобилами. Среди них сто пудов есть осведомители «Аль-Каиды», а весь материал появится сегодня вечером в «ютубе» с комментарием: иракские полицейские муртады вместе с кяфирами убивают правоверных…
