Раньше паренек в таких заведениях не был. Впрочем, он и в других не был, а уж в столь чистых и светлых тем более, но он знал, что именно здесь, в таверне «Дверь настежь», сидит настоящий вербовщик, поэтому он и пришел сюда. Вербовщиков было несколько, он узнал их сразу: в ярких одеждах и начищенных латах они втроем сидели за чистым столом. Перед ними горели свечи и стояли тяжелые глиняные кружки.
– Эй! – окрикнул парня крупный мужик в замызганном камзоле. – Ты чего тут?
– Я к вербовщикам, – ответил тот.
Мужик молча указал направление пальцем, но парень и без него уже знал, куда идти. Обходя столы с шумными и не очень посетителями, он подошел к столу, где сидели военные.
– Так-так, – сказал одноглазый седой мужчина, – никак еще одна птаха летит в наши силки. Так ты к нам, солдат?
Одним глазом он уставился на парня, двое других тоже разглядывали его, и все улыбались.
– Ну да, я завербоваться хотел, – произнес мальчик.
– Что ж, мы можем записать тебя в отряд капитана Блоха. Мы вербуем добрых парней для капитана Блоха.
– Ну, давайте к Блоху, – согласился парень.
Он чувствовал себя неловко – почти все посетители таверны с интересом наблюдали за ним.
– Трактирщик, эй, ты, чертов трактирщик, а ну пива новому бойцу славного капитана Блоха! – заорал на всю таверну краснощекий военный, сидевший по правую руку от одноглазого сержанта.
– Садись, – почти приказал мальчишке сержант и указал на лавку напротив себя. – И давай-ка поговорим, как старые друзья.
Тут же перед парнем появилась большая кружка с пивом.
– Хлебни-ка, – приказал сержант, – и хлебни побольше, и запомни этот вечер, потому что сегодня начнется твоя новая жизнь, в которой у тебя будет куча серебра…
– А может, и золота, – вставил краснощекий.
– А может, и золота, – согласился сержант. – Все у тебя будет: схватки, пиры, победы, молодые девки.
– И опытные бабы, – снова вставил краснощекий. – Вот ты каких любишь баб? Молодых или опытных?
– Э… – только и смог протянуть мальчик.
– Видно, парень не определился с этим вопросом, – сказал сержант. – У него еще есть время.
– Да, пока ему еще не намотали кишки на пику, – вставил третий.
Люди, сидевшие за соседними столами, дружно засмеялись.
– Не слушай его, – сказал одноглазый сержант. – Мне почти шестьдесят, а мои кишки при мне.
– Кишки-то твои при тебе, а вот где твой глаз? – снова вставил сидевший по левую руку военный.
Вокруг все снова рассмеялись.
– Хлебни-ка, парень, – предложил сержант, – и запомни: только с мечом в руке ты можешь стать по-настоящему богатым.
– А если тебе повезет, – продолжил за товарища краснощекий, – то ты можешь стать и благородным.
– Точно, – сказал сержант. – Я своим единственным глазом видел, как посвятили в рыцари одного человека. Так что не упусти свой шанс, парень. Ну что, ты готов записаться в отряд славного капитана Блоха? Только сразу не отвечай, сделай хороший глоток пива.
В таверне все притихли, наблюдая за парнем. Тот послушно сделал большой глоток и вместо согласия задал вопрос:
– А какова плата будет?
Посетители довольно загудели, а сержант произнес:
– Молодец, сразу видно – человек дела. – Он одну за другой выложил на стол перед парнем четыре новенькие серебряные монеты. – Гляди, какие красивые талеры. Отчеканены на монетном дворе курфюрста Пеннеланда. Эти прекрасные монетки ты получишь за год верной службы, а одну из них – сразу, как только поставишь палец под контрактом. Ну что? Как они тебе?
Мальчик, не отрываясь, смотрел на монеты. Это были огромные, баснословные деньги, которые бы решили все проблемы мамы и сестер.
– Глядите, как ему нравятся эти монеты, оторваться не может! – заржал краснощекий.
– Да, парень, чтобы заработать такие деньжищи, хорошему мастеру-булочнику нужно не разгибаться полгода. Да при этом платить городской налог в магистрат, цеховой сбор, плату за улицы, за сажу, десятину попам и черт его знает еще что. А мы, вольные люди, никому ничего не платим.
– И даже наоборот, кое с кого мы сами можем собрать, – вставил краснощекий и, довольный собой, отхлебнул пива. – А бабы, – добавил он, – тот же булочник должен еще и кормить свою бабу. А ты никому ничего не должен, а баба у тебя будет не одна, а десять. Маркитантки, крестьянки, горожанки.
