— Возьми местного оперативника, подождет в тайге, подстрахует, — приказал маршал.
Ивлев его прекрасно понимал, сам о последствиях задумывался. Сломай он ногу, даже просто заблудись, и некому заменить его. К сожалению, в составе лаборатории пока не было равных ему по подготовке. Группа охраны во главе с Хановым совершенно не понимала смысла магических манипуляций. А колдуны абсолютно немотивированны, чтобы обезвредить американского агента ради ценного прибора.
Вот и получалось, что кроме него, заведующего лабораторией психодинамики колдовства, идти в скит некому. Да и то, если агент разглядит в прибор его, Ивлева, индивидуальное магическое поле — последствия предсказать трудно. Троица американцев вполне может оказаться спецгруппой. Тогда они положат всю экспедицию рядом с ним, Ивлевым, под обвал, или куда там еще, а сами уйдут через монгольскую границу.
Но рискнуть стоило. Подойти одному, усталому, интеллигентному, попроситься на ночлег, присмотреться и на месте решить. Если что, оперативник поможет. Или группа из лаборатории прибудет. Десантироваться в скит — десяти минут хватит.
— «Черт, как эта непогода мешает!»
Не работалось. Всех занимал таинственный поземный ход. Арнольд даже не стал делать занятой вид. Уселся на лавку, недавно занятую скелетом, закурил и негромко окликнул начальника:
— Васильевич, я что тебе сказать хотел… — а когда тот поднял голову от книги, закончил: — Мы ведь с Ленкой сопочку рассмотрели в бинокль. От пещер видно, там менгир стоит. Или дольмен развалился… Надо бы сбегать, глянуть втихаря…
— Ага. Ойроты тебя пристрелят, а я отвечай? Нет уж, сначала со скитом закончим, а туда перед отлетом завернем, — раздавил в зародыше опасное намерение Егор, но потом не удержался: — А как хоть выглядит?
— Да сравнить не с чем, там же лысо, ни одного деревца. Я так, примерно, оцениваю метра в два-три высотой. Толстенный плоский камень, кверху заостренный. Почти гладкий, понимаешь, и торчит вертикально. Останцем быть не может, зуб даю!
Они еще поговорили, посетовали, что дождь застит, не разглядишь. Поспорили тихонько, не привлекая внимания, и сошлись на мнении, что лезть к менгиру не стоит, опасно. Кончится дождь, тогда его можно и телевиком снять отсюда, из-под купола. Ойроты не узнают, а по фотографии сообразить, что за сооружение и под охраной ли, гораздо проще.
Тут все бросились к щели. Вернулся злой и перепачканный пылью Валентин. Распрямившись, полез в карман. Выпутал фонарь с разбитым стеклом и лампочкой, досадливо бросил на стол:
— Гадство! Разбил в самом конце. Короче, так. Это ход по золотой жиле. Сто процентов! Гнезда самородного золота выработаны полностью, остались редкие крошки. Я проверил, вот образец, — Валентин предъявил ладонь, где лежала крупинка желтого металла: — Местами высота и ширина доходит до полутора метров, а в основном я полз или шел на карачках. В самом конце штрека есть полочка, а потом бордюр. Там начинается расширение, естественная пещера, ниже бордюра метра на два. Вот я туда заглянул, а фонарик сорвался с головы, стал падать. Я попробовал поймать, и об стену его…
Егор уже исследовал крошку, легко разрезав ножом.
— И что в пещере?
— Не знаю, но у стены стоят какие-то предметы. Похоже на тайный склад наших раскольников. Да если бы не фонарь…
Валентин рассказывал страстно, темпераментно, описывал повороты, возвышения, карманы, в которые заглядывал, и где можно развернуться для возвращения, а закончил совсем жизнерадостным заявлением:
— Ползти можно спокойно, змей нет, я проверил.
Все воодушевились. Егор не стал возражать, и группа — американцы и он сам, поползла в темноту штрека. Предусмотрительный начальник заставил Дика взять с собой веревку, и отправил первым. Сам пошел замыкающим, прихватив карабин. Возмущенные требования парней допустить их к разведке, и молчаливый упрек Лены — проигнорировал.
Штрек оказался неровным. Ползти, держа в руке фонарь, а в другой — винтовку, оказалось делом трудным. Однако американку Егор нагнал. Луч уперся в круглый зад, где сквозь ткань эластичных джинсов проступали контуры трусиков. Смотреть, как неуклюже, высоко поднимая зад, двигается Венди, не хотелось, поэтому начальник выключил фонарь. Свет с ее стороны просачивался, когда она ударялась спиной в потолок хода, вскрикивала и опускалась на живот.
