Сквозь сон она почувствовала, что ее подняли на руки. Откуда-то издалека послышалось шипение локомотива, потом вагон завибрировал. Хелена открыла глаза и увидела лицо Яна.
– Что?..
– Шшшш… – Он приложил палец к губам. – Ты заснула в гостиной.
Ян улыбался. Хелена уронила отяжелевшую голову ему на плечо и снова захлопнула веки.
– А Джейсон?
– Мохан отнес его в постель, – прошептал Ян ей в волосы.
Хелена улыбнулась. Ее положили на пахнущую свежестью простыню и обернули одеялом. Что-то – не то губы Яна, не то его рука – ласково коснулось ее лба.
Выгляни Хелена в тот момент в окно, она увидела бы в бледно-голубом свете занимающегося утра тела пятерых мужчин в масках, оставшиеся лежать рядом с рельсами.
– Доброе утро, мемсахиб!
Хелена открыла глаза и тут же зажмурила их, ослепленная хлынувшим в окна солнечным светом. Шушила развешивала шторы.
– Будете завтракать здесь или с хузуром в гостиной?
Хелена потянулась и застонала. Тело ныло, будто она всю ночь провела на ногах, в голове шумело. Однако при упоминании Яна она сразу почувствовала себя лучше. По телу пробежала теплая волна, и Хелена, окончательно открыв глаза, улыбнулась.
– Я… я думаю пойти в гостиную, – ответила она горничной.
Спрятавшись за ширмой, она сняла ночную сорочку и наскоро помылась. Потом надела кружевные панталоны, бюстгальтер и только после этого позволила горничной застегнуть множество тоненьких крючков на корсете и накинула тонкое муслиновое платье.
Когда индианка удалилась готовить завтрак, Хелена мельком взглянула в зеркало на туалетном столике и критически сощурила глаза. Да, красавицей она никогда не была и не будет: неужели Ян этого не видит? Она пригладила непослушную гриву волос, наморщила лоб и отвернулась.
Дверь гостиной Хелена переступала с колотящимся сердцем. Ян сидел, уткнувшись лицом в газету. Напротив дымилась ее чашка.
– Доброе утро! – радостно воскликнула Хелена, усаживаясь за стол.
– Доброе утро, – не поднимая глаз, ответил Невилл.
Шушила поставила перед ней горячий шоколад и, как всегда, на цыпочках направилась к двери. Хелена схватила булочку и, ласково улыбнувшись, с натуженной веселостью спросила:
– А где Джейсон и Мохан?
– Они в кабине машиниста, – все так же холодно пробурчал Невилл.
– Так что же случилось этой ночью?
Невилл пролистал несколько страниц, не отрывая взгляда от газеты.
– Не понимаю, о чем ты.
Хелена недоверчиво округлила глаза.
– Ну, шум… резкая остановка, голоса…
– Тебе, должно быть, приснилось.
Хелена бросила нож на тарелку так, что та зазвенела.
– Ничего подобного! Я слышала это собственными ушами!
Ян сердито посмотрел на нее поверх газеты.
– Пожалуйста, не вымещай свое плохое настроение на нашей посуде.
Хелена выпрямилась на стуле.
– Боже мой, Ян, я – твоя жена и имею право знать!..
Ян аккуратно сложил газету и бросил ее на кушетку.
– Согласно английским законам, ты – моя жена, это так, – нетерпеливо пояснил он. – Однако на самом деле ты еще ни разу не была ею. Или я чего-то не помню?
Хелена залилась краской. У нее в глазах уже стояли слезы, и она опустила голову, чтобы не показывать их Невиллу. Из-под прикрытых век она видела, как он допил свой чай и быстро встал. Лишь только хлопнула дверь, Хелена разразилась рыданиями.
Джайпур, основанный в 1727 году махараджей Джаем Сингхом II как будущая столица объединенного индийского государства, был восточными воротами обширной исторической области Раджпутана. В оформлении высоких, громоздящихся друг над другом домов на оживленных улицах, пересекающихся под прямым углом, образуя решетку, преобладал розовый, у раджпутов – цвет гостеприимства. Как объяснил Мохан Хелене, с любопытством выглядывавшей в окно кареты, пока Ян не задернул штору, нынешний махараджа Ман Сингха подновил город к ожидаемому визиту принца Уэльского.
– Здесь действует закон пурдах, – продолжал Мохан извиняющимся тоном, словно желая предотвратить возмущение Хелены. – Закон строгого разделения мужчин и женщин. Женщины, пусть даже замужние и богатые, не должны появляться на людях с открытыми лицами. К сожалению, это касается и мемсахиб. – Он легко поклонился в сторону Хелены и улыбнулся.
