В воздух взлетел тонкий серебристый ящик в туче слизи и приземлился у ног Ягуна. Облегчившись таким образом, намп вздохнул, содрогнулся и зарылся так, что в темноте остались видны только его тускло светящиеся глаза.
Раздался треск кустов, и появилась Кадия.
— Ты вернулась! — воскликнул Ягун. — Хвала Триуну!
— Вот именно, — ответила она, — причем достигла некоторого успеха. Но прежде чем рассказать о нем, позвольте представить вам одного волшебника. — Она быстро обогнула яму нампа, подошла к тому месту, где на земле были отчетливо видны следы, и схватила то, что на первый взгляд казалось пустотой. — Кстати, можешь стать видимым, Толо.
Появился принц с Трехглавым Чудовищем на голове и Трехвеким Горящим Глазом в грязной руке. Его щеки были залиты слезами. Кадия держала его за кожаную куртку, и хотя они были почти одного роста, Толивар выглядел беспомощным, как только что пойманная, смирившаяся со своей участью добыча в зубах лотока.
— Это волшебник, который спас нам жизни? — задыхаясь, произнес сэр Эдинар.
— Невозможно! — воскликнул Сайнлат.
— На нем волшебная корона, — заметил Мелпотис, — а в руке — волшебный талисман, украденный у Дамы Священных Очей.
— Но он всего лишь ребенок, — презрительно произнес Калепо.
— Я уничтожил глисмаков и исцелил ваши раны, — вяло ответил Толивар. — Я — волшебник и не перестану им быть из-за вашего презрения.
— К тому же ты — вор, — спокойно заметила Кадия, — но это между прочим. — Она подвела принца к покрытому слизью Звездному Сундуку. — Открой!
Толивар повиновался, словно не мог поступить иначе от смертельной усталости. Кадия приказала ему положить в Сундук Трехвекий Горящий Глаз, и он беспрекословно повиновался. Затем Дама Священных Очей пробежалась пальцами по драгоценным камням внутри Сундука. Вспыхнул свет, раздался мелодичный звук. Мгновение спустя с триумфальной улыбкой Кадия достала волшебный меч и взяла его обеими руками за тупое лезвие, подняв эфес вверх.
— Талисман, — спросила она, — ты снова принадлежишь мне, восстановилась ли твоя сила?
Между соединенных выступов на головке эфеса, словно огонек в сгущающихся сумерках, сиял янтарь Триллиума Кадии. Темные веки раскрылись, и на нее посмотрели три сверкающих глаза — точная копия глаз на ее кирасе.
Я связан с тобой, госпожа, и сила моя полностью восстановлена.
— Отлично, — сказала она. — Я приказываю тебе защитить меня и моих Кавалеров от глаз Орогастуса и всех членов его Гильдии.
Сделано.
Глаза закрылись, Кадия сунула меч за пояс.
— Ягун, возьми Звездный Сундук.
— Конечно, Провидица.
— Мы не можем оставаться здесь, — сказала Кадия. — Солнце садится, мы должны войти в виадук. На другом конце ждет человек, обещавший проводить нас до города Брандоба, где властвует император Деномбо, но он не будет ждать долго.
— Проход действительно ведет в Саборнию? — воскликнул Эдинар.
— Да.
— А Люди Звезды? — спросил Мелпотис. — Они уже завоевали страну?
— Еще нет, — ответила Кадия. Она повернулась к принцу Толивару. — Прежде чем мы отправимся в путь, я хочу, чтобы ты отдал мне Трехглавое Чудовище на хранение. Ягун! Открой Сундук.
Мальчик сделал шаг назад. Жизнь вернулась на его лицо. Его глаза расширились от ужаса, и он обеими руками вцепился в корону.
— Нет! — прошептал он, задыхаясь. — Я никогда не отдам свой талисман, пока я жив!
— Он не твой, — сказала Кадия. — Он принадлежит твоей матери, как Трехкрылый Диск — Великой Волшебнице Харамис, а Трехвекий Горящий Глаз — мне.
— Мать отдана талисман Орогастусу, — не сдавался мальчик.
— Чтобы выкупить тебя и твоего отца! — сердито ответила Кадия. Она выхватила Сундук из рук Ягуна и подошла к Толивару. — Положи сюда корону.
— Нет, — прошептал мальчик.
Она достала тупой меч из-за пояса и подняла до уровня лба Толивара так, что до короны оставалось не более толщины пальца. Три глаза открылись.
— Толо, делай что говорят. Отдай талисман.
— Не прикасайся к нему! — отчаянно воскликнул Толивар. — Ты знаешь, что он убьет тебя, если ты попытаешься взять его у законного владельца. Я смог сделать это только потому, что Орогастус передал его Желтому Голосу, не наделенному такой защитой.
