– Значит, мы должны пройти через это!
Хотя в голосе матери звучал горький упрек, Александр принял эти слова за согласие – с него было довольно.
В его комнате ждал Гефестион. С ним они тоже обо всем поговорили. Какое-то время они молча сидели рядом на кровати. Наконец Гефестион произнес:
– Ты узнаешь, кто ее друзья.
– Я это уже знаю, – ответил Александр.
– Друзьям царя следовало отговорить его. Разве Парменион не может этого сделать?
– Он пытался, Филот мне рассказывал. Я знаю, о чем думает Парменион. И я не могу сказать маме, что понимаю его.
– Да? – сказал Гефестион после долгой паузы.
– Когда отцу исполнилось шестнадцать, он влюбился в женщину, которой не было до него дела. Он посылал ей цветы – она выбрасывала их в выгребную яму, он пел под ее окном – она выливала ему на голову ночной горшок, он хотел жениться – она позволяла ухаживать за собой его соперникам. Наконец он не сдержался и ударил ее, но ему невыносимо было видеть, как она лежит у его ног, и он ее поднял. Потом, уже царем Македонии, он стыдился подойти к ее дверям, вместо этого послал меня. Я пошел, и что же – после всех этих лет нашел старую накрашенную шлюху. И я пожалел его. Я никогда не думал, что такой день наступит, но это правда, я жалею его. Он заслуживает лучшего. Эта девушка… хотел бы я, чтобы она была танцовщицей, или флейтисткой, или развратным мальчишкой: тогда у нас не было бы этих проблем. Но раз он так ее хочет…
– И ты поэтому идешь?
– О, я мог бы подыскать причины поубедительнее. Но – поэтому.
* * *
Свадебный пир давали в городском доме Аттала, недалеко от Пеллы. Он был заново отремонтирован, причем полностью; колонны украсили позолоченными гирляндами, бронзовые инкрустированные статуи привезли с Самоса. Учли самые мелочи, все свидетельствовало о том, что эта женитьба царя отличается от всех прочих, за исключением первой. Как только Александр вошел в сопровождении своих друзей и они огляделись, на всех лицах отразилась одна мысль. Это был дом тестя царя, а не дяди очередной наложницы.
Невеста сидела на троне, окруженная роскошным приданым и подарками жениха; Македония придерживалась более старых обычаев, чем юг. Золотые и серебряные кубки, кипы чудесных тканей, украшения и ожерелья были разложены на вышитых покрывалах; на помосте стояли инкрустированные столы, нагруженные ларцами с пряностями и фиалами благовоний. Одетая в шафрановое платье, в венке из белых роз, Эвридика сидела, опустив глаза на свои скрещенные руки. Гости выкрикивали обычные поздравления; стоявшая рядом жена Аттала благодарила их от имени невесты.
В должное время женщины увели Эвридику в приготовленный для нее дом. Свадебное шествие за носилками отменили как неуместное. Александр, разглядывая Атталидов, был уверен, что они страстно этого желали. Он думал, что его гнев угас, пока не поймал на себе изучающий взгляд Аттала.
Искусно приготовленное жертвенное мясо было съедено, за ним последовали лакомства. Хотя дымоход исправно работал, жарко натопленная комната наполнилась чадом. Александр заметил, что к нему никто не подходит, он сидел один среди своих друзей. Он был рад, что Гефестион рядом, но его место должен был бы занять родственник невесты. Атталиды, даже самые юные, теснились вокруг царя.
– Скорее, Дионис, – пробормотал Александр Гефестиону. – Ты нам очень нужен.
Однако, когда вино принесли, Александр пил, по обыкновению, немного, умеренный в этом так же, как в еде. Македония была страной горных ручьев с чистой, хорошей водой, никто не являлся к столу с пересохшим от жажды ртом, как это случается в жарких странах Азии, где реки иссякают под палящим солнцем.
Когда гости их не слышали, Александр с Гефестионом позволяли себе обмениваться шутками, которые остальные приберегали для обратного пути домой. Юноши из окружения Александра, сердясь, что царевичем пренебрегают, ловили их негромкие замечания и подхватывали издевки уже с меньшей осторожностью. В пиршественном зале повеяло запахом раздора.
Забеспокоившись, Александр шепнул Гефестиону: «Нам лучше сохранять приличия» – и повернулся к своей компании. Когда жених уедет, они смогут незаметно ускользнуть. Александр взглянул на отца и увидел, что тот уже пьян.
