Филипп серьезно кивнул и сказал, что в это легко поверить.
– Я был бы доволен, если бы он просто оставил меня в покое, позволив предаваться усладам юности. Он был суровым человеком; очень способным, но суровым.
– Что ж, многие причины ведут к падению, – согласился Филипп.
– Да. Когда отец захватил власть, народ по горло был сыт демократией, а когда передал ее мне – по горло был сыт деспотией.
Филипп отметил про себя, что Дионисий не столь глуп, как это казалось.
– Но почему Платон не помог тебе? Говорят, он приезжал в Сиракузы дважды.
Невыразительное лицо изменилось.
– Видя, как я выношу столь великий удар судьбы, не кажется ли тебе, что я все же кое-чему у него научился?
Во взгляде водянистых глаз появилось едва ли не величие. Филипп глянул на аккуратную штопку единственного хорошего хитона Дионисия, дружески накрыл его руку своей и кликнул виночерпия.
На позолоченной кровати, изголовье которой украшали резные лебеди, Птолемей лежал со своей новой девушкой – Таис Афинской.
Совсем юной она приехала в Коринф, и теперь у нее уже был собственный дом. Стену покрывали изображения переплетающихся любовников, на ночном столике стояли два изысканных неглубоких кубка, кувшин с вином и круглая склянка с душистым притиранием. Пламя лампы-треножника, удерживаемой позолоченными нимфами, озаряло комнату; девушке было девятнадцать лет, и она не нуждалась в таинственности. Черные волосы Таис были мягкими, как пух; синие глаза, ярко-розовый ненакрашенный рот; краска, однако, выделяла ногти, соски и ноздри, делая их похожими на розовые раковины. Кремовая кожа ровная, безволосая и гладкая, как алебастр. Птолемея она очаровала. Час был поздний, и он лениво касался ее тела, уже не ожидая, что старое пламя возгорится вновь.
– Нам нужно жить вместе. Эта жизнь не для тебя. Я не женюсь еще многие годы. Не бойся, я позабочусь о тебе, – сказал он.
– Но, душенька, все мои друзья здесь. Наши концерты, представления… Я буду совершенно одинока в Македонии.
Все говорили, что Птолемей – сын Филиппа. Не следовало показывать нетерпение.
– Да, но впереди Азия. Ты будешь сидеть у голубого фонтана, среди роз, а я вернусь из похода и наполню твой подол золотом, – уговаривал Птолемей.
Таис засмеялась и куснула его за мочку уха.
Вот это мужчина, думала она, его действительно можно принимать каждую ночь. По сравнению с другими…
– Дай мне немного подумать. Приходи к ужину завтра, нет, уже сегодня. Я скажусь Филету больной, – предложила красавица.
– Маленькая проказница. Что тебе принести?
– Только себя самого. – Таис знала, что это действует безотказно. – Македонцы настоящие мужчины.
– Брось, ты пробудишь к жизни и статую.
– Я рада, что вы начали бриться. Теперь снова видны красивые лица. – Таис провела пальцем по его подбородку.
– Александр ввел эту моду. Он говорит, что борода помогает врагам – им есть за что ухватиться.
– О, поэтому?.. Александр прелестный мальчик. Все влюблены в него.
– Все девушки, кроме тебя? – спросил Птолемей.
Таис рассмеялась.
– Не будь ревнивцем. Я имела в виду солдат. Александр один из нас, в глубине души, понимаешь?
– Нет. Нет, ты не права, – возразил Птолемей. – Он целомудрен, как Артемида, или почти так же.
– Да, это всем видно, но я хотела сказать другое. – Пушистые брови Таис задумчиво сдвинулись. Ей нравился новый любовник, и впервые в жизни она поверяла мужчине свои истинные мысли. – Александр похож на великого человека, такого, о которых пели аэды в старые дни. Знаешь, такие люди живут не для любви, но окружены любовью. Уверяю тебя, я видела сама: они – кровь его тела, все эти люди, которые, он знает, пойдут за ним в огонь. Если наступит день, когда они не последуют за ним, Александр начнет медленно умирать, совсем как какая-нибудь знаменитая гетера, когда любовники покидают ее двери и она откладывает в сторону зеркало.
Легкий вздох был ей ответом. Таис бережно подняла покрывало и окутала им их обоих. Птолемей уже засыпал, близилось утро. Пусть останется. Можно начать привыкать к нему.
Из Коринфа Филипп отправился домой, чтобы начать приготовления к войне в Азии. Когда он будет готов, то добьется, чтобы Совет дал согласие на поход.
