— Это нечестно, — втолковывала Лисса. — Ты должен был предупредить меня. Могла ли я сказать: «Постойте, братцы! Мэтью, собственно, меня еще не спросил». Ты просто навязал мне эту помолвку.
Арнольд-младший, похоже, ничуть не раскаивался в содеянном.
— Ты что, хочешь все испортить? Все за нас ужасно рады.
— Да ну? Правда? — Лисса вспомнила Джета: какой у него был взгляд — издевательски-насмешливый, ироничный! Уж ему-то вся эта история по душе точно не пришлась. Если бы не постыдный эпизод грозовой ночью у камина, не властный, сметающий все преграды поцелуй, он был бы куда благосклонней. Помолвка с Мэтью — ужасная, роковая ошибка, и оба они об этом знают — и она и Джет.
Молодая женщина прикрыла глаза, стараясь отвлечься от воспоминаний, жалея о происшедшем, страстно мечтая о том, чтобы можно было повернуть время вспять и снова пережить момент ее первого появления в Холлоу-хаус. Она бы повела себя совсем иначе, по-другому бы оделась, разыграла бы сцену знакомства согласно строжайшему этикету, ввела бы в заблуждение всех и каждого!
— Почему ты ничего не рассказал мне об отце?
— Об отце? Зачем? Он мой отец, и этим все сказано. Работоман, никогда не бывает дома, строг, неприступен. Помогла бы тебе такая характеристика?
— Холоден, нетерпим, лицемерен, ни во что не ставит женщин, — мстительно добавила Лисса.
Мэтью фыркнул.
— Рад, что вы двое так быстро поняли друг друга. Со временем он привыкнет к твоему современному образу мыслей и полюбит тебя так же, как и я. Вот увидишь. На самом-то деле он человек душевный и к Бетани привяжется всем сердцем.
Это Лисса уже поняла. Джет на удивление легко сошелся с Бетани. Заветный образ навеки запечатлелся в памяти: Джет читает ее дочурке спортивные хроники, а она прижалась к нему и глаз с него не сводит. Джету присущи и мягкость и нежность, но эту сторону своей натуры он тщательно скрывает. По крайней мере, от нее. Бог весть что таится в его душе.
— Он считает меня расчетливой интриганкой.
— Так я же небогат! Хорошо, я зарабатываю более чем достаточно для нас троих, но это не баснословные деньги.
— Он считает, что я на его деньги зарюсь.
— Что за глупости! Отец — мужчина в самом расцвете сил, ему же только сорок четыре! Если он в перерывах между разъездами найдет время оглядеться по сторонам, так, пожалуй, женится снова. Десятки женщин только и ждут, чтобы броситься ему на шею. Он завидная партия. Любовь моя, а не заняться ли нам сводничеством на досуге? Нет ли у тебя на примете достойной подруги?
У Лиссы перехватило дыхание. Если Джет женится на другой, это разобьет ей сердце. Этого ей не пережить, нет! И мир только порадуется ее страданиям!
— Уверена, Джет в состоянии сам устроить свою личную жизнь, — нарочито небрежно отмахнулась молодая женщина.
— Послушай, дорогая, мне пора. Все будет хорошо, не беспокойся. Привет Бетани! Ей панда понравился?
— Еще как, — отозвалась Лисса. — Панда содержится в режиме строгого заключения.
А тем временем Лисса все больше привязывалась к тете Саре, что было совсем нетрудно. С тетей Сарой поладил бы любой, и молодой женщине ничем не хотелось омрачить этой дружбы. Неизвестно, как воспользуется Джет компрометирующими сведениями о том, сколь слаба ее грешная плоть. Неужели впрямь расскажет Мэтью, что невеста сына побывала в объятиях отца и самозабвенно отвечала на его поцелуи?
При воспоминании о пережитом мгновении страсти Лисса вспыхнула. Нет, он обошелся с ней слишком жестоко. Может, теперь Джет ждет, что она расторгнет помолвку и снова растворится в безвестности городских окраин? Как бы там ни было, обманом и хитростью склонил он ее к тому поцелую, и этого она ему никогда не простит!
Впрочем, и Мэтью хорош: втянул ее в историю с помолвкой при помощи того же обмана и хитрости. Яблочко от яблони недалеко падает!
Безразличие Лиссы к свадебным приготовлениям приводило тетю Сару в отчаяние. Сама она времени зря не теряла и уже разжилась несколькими вариантами меню праздничного банкета — разумеется, в отеле «Савой»! — и дюжиной каталогов от лучших лондонских модельеров, специалистов по свадебным туалетам. Пенные каскады белоснежных кружев и шелка — символ целомудрия — стоили бешеных денег.
