Однако местный полустанок в Слудбери изумительно подошел для эпизода с портфелем. Лисса уже обо всем договорилась. Назавтра поутру съемочная группа явится на место, отснимет общие планы и небольшую сцену. Компания «Бритиш рейлуэй» не возражала, ежели название полустанка не появится в кадре, лишь бы пассажирам не причинили лишних неудобств. Но Лисса постоянно жила в ожидании катастрофы. Стоит смотрителю станции позабыть совершенно необходимый ключ от боковой калитки — и у Грега Вильсона она больше не работает.
— Мы не хотим, чтобы сюда нагрянула орда вандалов и сравняла полустанок с землей, — предупредил представитель «Бритиш рейлуэй». — Все, что появляется на экране, вызывает у людей нездоровый ажиотаж. Один Бог знает почему. Идиоты!
Мэтью звонил каждый день, слал дорогие цветы, бельгийский шоколад, передал для малышки огромного мишку-панда. Бетани медведь не понравился — слишком громоздкий, в руках не удержишь. Впавшая в немилость с первого взгляда игрушка одиноко скучала в углу, наказанная за различные проступки. Лисса от души жалела злосчастную тварь.
— Этот панда такой непослушный, — вредничала Бетани. — Сегодня он выбросил обед в окошко.
— Надеюсь, что ты-то свой съела, — улыбнулась Лисса, обтирая перемазанное детское личико влажной салфеткой. — И не привередничала.
— Конечно, съела. Тетя Сара готовит такие вкусные пудинги! Особенно шоколадные!
— Это заметно, — отозвалась Лисса. — У тебя даже за ушами крошки.
— Так, значит, в Холлоу-хаус тебе хорошо? — спрашивал Мэтью по телефону уже в который раз, и в голосе наследника империи Арнольдов звучали собственнические ноты. Лиссу подобный тон возмущал.
— У нас все в порядке, все к нам очень добры. Бетани просто в восторге. Но, Мэтью… нам надо поговорить.
— Да, конечно. Еще столько всего предстоит сделать до свадьбы, столько всего продумать. Ты уже начала составлять список приглашенных? Ох. Лисса, милая, все будет просто замечательно. Я так рад, что тетя Сара и отец к тебе привязались. Я знал, что тем и кончится!
От разговоров по телефону, как известно, толку мало. Лисса прекрасно об этом знала. Тем более что Мэтью видит и слышит только то, что хочет увидеть и услышать. Какие, к черту, списки? Необходимо убедить юношу, что с помолвкой они поспешили. Невыносимая боль поселилась в ее душе и не затихала ни на минуту. А ведь когда-то при встрече Мэтью сердце ее замирало от радости, ибо в нем она видела гарантию счастливого, устроенного будущего!
— Мэтью, я ни слова не сказала в присутствии твоего отца и тети Сары, когда ты представил меня как свою невесту, — не хотелось тебя компрометировать. Но, мне кажется, что, прежде чем объявлять о нашей помолвке, тебе следовало поговорить со мной. В конце концов, ничего еще не решено. Ты меня просто подставил!
— Дорогая! Сколько можно говорить об одном и том же? Я знал, что ты еще год будешь тянуть и трусить, если не возьму инициативу в свои руки. Ты ведь хочешь выйти за меня замуж, разве нет? Поверь мне, все сложится прекрасно. Я буду очень любить вас обеих.
Трусить? Лисса поморщилась: что за упадническое слово! Значит, вот как воспринимает ее Мэтью? Как слабую, бесхарактерную женщину. Брак — это серьезный шаг, нужно быть уверенным на сто процентов. В случае с Андре она ни минуты не сомневалась.
— Похоже, ты женишься на мне ради дочери, — поддразнила она.
— Что может быть лучше? Готовая сестренка для нашего сына…
Их сына… Предательский страх судорогой сжал горло. Мысль о том, что с Мэтью придется заниматься любовью, как-то не приходила ей в голову. Целоваться — да. Порой Лиссе казалось, что желание близости придет само собой, когда они попривыкнут друг к другу, но теперь молодая женщина засомневалась. Ей представилось: вот она, обнаженная, в объятиях Мэтью, мечтает ощутить тяжесть его юного тела. Разве такое возможно? Мэтью — мальчишка неумелый, растеряется, станет неуклюже извиняться, потный, волнующийся, не доведет дела до конца… И останется ей только разочарованно глядеть в потолок да отчаянно повторять про себя имя Андре…
Только один человек сможет заставить ее забыть отца Бетани.
