— Где сейчас старик находится?
— Арестован, — даже с сожалением произнес Сушняков. И понимающие взгляды собеседников встретились.
— Да, закон распространяется только на таких людей, которые на практике помогают нам очистить общество от преступников, — отвел глаза в сторону старший по званию.
— Думаю, что его оправдают. Он защищался.
— А перед этим человек преклонного возраста, между прочим, защитник Родины в Великую Отечественную войну, в камере намучится. Да и потом его мафия в покое не оставит, — констатировал Егор Матвеевич. — Про внучку он тебе рассказал?
— Поликарп Сидорович вообще говорить отказывается. Соседи неоднократно видели парня, схожего по описанию с Шумилиным, и внучка деда всегда была с ним. Они даже утверждают, что парень у деда квартировал. Но внесем полную ясность. — И посетитель выложил на стол фотографию десятиклассницы.
Генерал, продолжающий расхаживать по кабинету, приблизился к столу, взял фото в руки и внимательно всмотрелся.
— Да, — наконец произнес он. — Именно она была с моим спасителем. — Ему почему-то не хотелось произносить слово «угонщик». Подсознательная симпатия к Шумилину не исчезла. Егор Матвеевич предполагал, что молодого парня, безусловно сильного и решительного, ирония судьбы затянула в криминальную круговерть, из которой самостоятельно выбраться сложно. — Я верю ему, — высказал он свое мнение, и собеседник понял, о ком речь. — Запроси от моего имени из района дело об убийстве, в котором Шумилин обвиняется, и займись им лично.
— Есть, — сделал попытку подняться Сушняков, но генерал удержал его за плечо.
— С родителями Смугловой беседовал?
— У нее только мать. Плачет, сама не знает, где находится дочь. Говорит, обзвонила всех родственников и знакомых — безрезультатно.
— Что с Ерофеевым?
— А что с ним? — развел Петр Валерьевич руки в стороны. — Против него лично ничего нет.
— Ну что ж, начнем сначала…
Смугловой, наконец, разрешили короткое свидание с тестем. Она сидела за стеклянной перегородкой, вытирая уголком носового платочка увлажненные глаза, когда привели Поликарпа Сидоровича. Недавний герой как-то весь сгорбился, и без того старческое лицо, казалось, покрылось еще более глубокими морщинами. Тяжело передвигая ноги, он добрался до стула и со вздохом занял место за стеклянной перегородкой. Кивнул невестке и поднес к уху телефонную трубку.
— Здравствуй, папа. Как ты?
— Переживу.
Смуглова изо всех сил сдерживала рыдания.
— Я так больше не могу, скажи: где моя дочь?
И тут ее прорвало, слезы градом брызнули из воспаленных глаз. Промокший носовой платок уже не помогал, и она отложила его в сторону, утерев лицо рукой. На каменном лице Смуглова дернулось правое веко. Неожиданно потеплели глаза и даже частично разгладились морщины.
— Не переживай, дочка, они в надежном месте, — мягким тоном произнес он и протянул руку, чтобы погладить женщину по голове, но рука уперлась в прозрачное, но непреодолимое препятствие. Он как-то судорожно отдернул ее и продолжил: — Прости, но не доверяю я женскому языку. Устроится и сама тебе позвонит.
— Но с ней все в порядке?
— Пока ее местонахождение в тайне — опасность не угрожает, — заверил старик.
— Можешь рассказать, что же все-таки произошло? — И столько в ее отчаянном взоре и словах читалось мольбы, что Поликарп Сидорович не выдержал и отвернулся.
— Не сейчас. Меня скоро выпустят, тогда и поговорим.
— Твой дом сгорел, папа.
— Бог с ним.
— Приезжай жить ко мне.
— Спасибо, милая. — И он снова предпринял попытку погладить невестку по голове, но на этот раз не отдернул руку, а еще и прижался к стеклу лбом. — Мой единственный сын любил, крепко любил тебя. И сам бы справился с возникшей задачей, — ему, как любому отцу, хотелось хорошо думать про сына. — Он, конечно, совершил глупость, но иногда мне кажется, что его уже нет в живых, иначе не смог бы так долго держаться вдали от такой женщины и дочки. Поэтому слушайся меня, все в конце концов в нашей семье образуется. — Та учащенно закивала головой, доверяясь близкому человеку. — Леночка может позвонить до моего освобождения. Не спрашивай о ее местонахождении…
