— Так и будем стоять?
— Пашка! — окликнула его Оля Платонова, которую он ждал на самом деле. Он отстранился от Лены и направился к ней. Лена подумала, что Платонова вновь решила вмешаться в их отношения. Но по поведению Павла вскоре догадалась, что лишняя здесь скорее она, Лена.
— Ты же меня пригласил в кино, — настигнув парочку, бросила она ему в лицо.
— Видишь ли, Оленька тоже не видела этот фильм, а у меня только два билета.
Юноша уходил от назревавшего конфликта, понимая, что сам спровоцировал эту ситуацию.
— Но пригласил ты меня, а не ее, — повторила Лена.
— Это была шутка. Я сказал это для Сергеевой. Всем в школе известно, какая она сплетница.
— Шутка? А ты подумал, как эта шутка отразится на мне? — с горечью спросила Смуглова.
— Что ты перед ней вообще оправдываешься? — вмешалась Оля. — У человека отсутствует чувство юмора.
Лена поняла, что она мстит за разговор на перемене в школе, и уколола ее в свою очередь:
— То же самое мне казалось недавно в отношении тебя.
— Нам пора. — Оля потащила Воронежева за руку.
— Минутку, — остановила их Лена, — забыла отблагодарить за удачную шутку.
Она размахнулась и отпустила Паше звонкую пощечину. При этом ее щеки вспыхнули ярче, чем щека одноклассника. И Смуглова, не оборачиваясь, пошла прочь, испытывая облегчение, но еще не сознавая, что оно временное.
Павел сначала оторопел, но тут же столь смелый выпад вызвал у него интерес. Он еще раньше обратил внимание на то, как преобразилась одноклассница, но тогда его мысли были заняты другим. В тот момент, когда загорелась щека, он почему-то уже осознанно отметил, что Смуглова по-настоящему красива и ничем не уступает лучшим девчонкам в школе. К тому же она непохожа на других, а именно это является одним из самых ценных качеств женской половины.
— Лена, — попытался он ее остановить. Платонова крепче вцепилась в его руку. Но юноша бесцеремонно вырвался и бросился вдогонку за одноклассницей. Естественно, Леночка слышала его голос и топот ног, но не реагировала. Он настиг ее, забежал вперед и положил руки ей на плечи. Они стояли и смотрели друг другу в глаза.
— Прошу, не бей больше, — перехватил он руку одноклассницы, не отводя взора от изумрудных глаз, изумляясь, что только теперь заметил, какого они цвета. — Прости, я очень виноват перед тобой.
— Тебя ждет подруга, — напомнила Смуглова и первой отвела глаза в сторону. — У вас билеты на последний сеанс, — закончила она уже совсем тихо. Агрессивности, как ни бывало, а в душе боролись противоречивые чувства. Несложно было догадаться, какое одерживало верх.
— Я пойду в кино только с тобой, — твердо заявил Паша. Оля Платонова наблюдала за ними в некотором отдалении, она все видела, но слов не слышала.
— Нет, я не пойду.
— Можно тебя проводить?
— А как же Платонова? — спросила Лена, не задумываясь, что та-то уж не упустила бы случая избавиться от соперницы.
— Один билет я отдам ей, а свой порву, — предложил выход Паша.
— Ну, я даже не знаю, что ответить, — колебалась Лена. На самом деле ей очень хотелось, чтобы Воронежев проводил ее, но сказать об этом открыто она не решалась. Нужно отдать ему должное, он сумел уловить ее настроение.
— Я мигом. — Он метнулся к Оле, сунул ей два билета и грозно процедил сквозь зубы: — Только попробуй увязаться за нами.
— Паша, но… — Она умолкла, понимая, что тому просто-напросто не до нее. Оля смотрела парочке вслед, по щекам катились крупные слезинки, но уступать она не собиралась.
Часто зрелые люди смотрят на подростков и рассуждают с высоты прожитых лет: какие они безжалостные с такого юного возраста. И в этих суждениях есть немалая доля истины. Но мало кто способен вспомнить себя в эти годы и осознать, что вспышка первой любви — самая яркая, мощная по накалу страстей и хрупкая, ранимая в душевной глубине. Именно подростки по статистике чаще всего заканчивают жизнь самоубийством из-за неразделенной любви. Какой уж тут компромисс, какая жалость к сопернику, если себя не жалеют.
Паша с Леной бродили по улицам города до трех часов ночи. Сначала беседа не клеилась, оба смущались, но постепенно они расслабились и болтали, перебивая друг друга. Они прошли полгорода и вышли к набережной Урала. Темная, еще мутная после недавнего ледохода, но величественно-спокойная гладь воды завораживала. Леночка невольно поежилась.
