Тимофей покорно опустился на свободный стул и приготовился повторить все то, что уже говорил раньше. Но Сушняков не просил его о повторении предыдущих показаний. Он просил парня воссоздать обстановку купе, показать, кто и где стоял, как действовал, что говорил. Свидетель, не подготовленный к следственному эксперименту, путался, выкручивался, но выдержал испытание до конца.
— Можешь идти, — неожиданно отпустил его Сушняков. Сержант с облегчением вздохнул. Ему казалось, что он вышел из положения с честью.
Младший сержант Антонов подвергся такому же допросу. Путался он меньше сослуживца. Но у них не было времени договориться между собой, и при сравнении протоколов бросались в глаза расхождения в показаниях. Майор милиции показал это подполковнику.
— Получается, что подозреваемого раньше оговорили, — пришел к выводу Бузукин.
— Изучив дело, я не сомневался в этом и до командировки, — ответил собеседник.
— Почему тогда ты их отпустил? — Они провели ночь в одном гостиничном номере, успели сдружиться и перейти на «ты». — Не исключено, что убийца один из них.
— Пока не доказано, кто именно убил Строгова, теоретически такое возможно, но скорее всего убийцей является капитан, а ныне майор Ильин. Оба допрошенных свидетеля врут, но у них прослеживается определенная тенденция: они не оправдываются, а выгораживают командира. Следовательно, можно предположить, что они заинтересованные свидетели, а Ильин — убийца.
— Но и Шумилина исключать рановато.
Подполковник закурил и предложил коллеге, но тот отказался.
— И Серебрянников, и Антонов показали, что капитан находился на месте, откуда был произведен выстрел, хотя оба утверждают, что выстрелил Шумилин с противоположной от входа стороны. У меня на руках заключение экспертизы, как вошла и вышла пуля. К тому же, что немаловажно, тело убитого в момент выстрела находилось в воздухе, головой вниз. Именно это и утверждал на допросе подозреваемый. Ко всему прочему, он кандидат в мастера спорта по вольной борьбе, значит — единственный, кто мог исполнить профессиональный бросок через голову. Раз пуля вошла в летящее тело, то и получается, что Шумилин Строгова бросил, а стрелял другой.
— Тот, кто находился у двери, — сам уже разобрался в ситуации представитель военной прокуратуры. — Утверждая, что там находился капитан, военнослужащие не помогают, а топят командира.
— Верно. Но они не знакомы с заключением экспертов.
— Почему же предыдущий следователь не разобрался?
— Халатность, — отмахнулся собеседник. — А с результатом экспертизы уже никто не счел нужным ознакомиться. Сунули его в папку с делом и забыли, подозреваемый-то сбежал.
— Преступная халатность, — уточнил Бузукин. — Из-за такого недобросовестного отношения к исполнению служебных обязанностей мог пострадать невиновный.
— Он уже и так пострадал: вместо армии — в федеральном розыске. Других глупостей успел натворить, как бы большего не наделал.
— Вот и не верь после такого в судьбу, — сочувственно вставил Геннадий Владимирович. — Может, прижмем свидетелей и добьемся правдивых показаний? — выдвинул он предложение.
— Нет. Мы их отпустили, и они успокоятся, а на очных ставках с командиром все встанет на места.
— Думаю, что убийство не умышленное. Решили поучить призывника уму-разуму, так частенько случается, а он оказался дерзким и способным на отпор, — размышлял вслух Бузукин.
— Я тоже придерживаюсь данной версии. Но по закону кто-то должен ответить за убийство молодого парня, пусть и за неумышленное.
— Эх, жизнь! Иногда она преподносит такие сюрпризы, что все потом идет наперекосяк. Что, на сегодня закончили?
— Когда должен появиться майор Ильин?
— Командировка у него выписана на два дня, значит, завтра. В гостиницу?
— Мне бы хотелось еще поговорить с призывниками, которые ехали с Шумилиным в одном купе.
— Они же не присутствовали во время трагедии.
— Что-то же предопределило скандал, а косвенные улики тоже немаловажны, — ответил Сушняков. Он занимал должность начальника уголовного розыска отдела милиции и чаще выполнял функции оперативника, но и следователем считал себя не последним…
