Не убоюсь я зла - страница 46

— Вы не знали? Я полагал, что раз это тело вашей секретарши, то вы должны были знать, что у нее был ребенок. Или дети.

— Я не только не знал об этом, но я и сейчас этому не верю. Служба безопасности наверняка обнаружила бы этот факт… к тому же Юнис никогда не исчезала из виду так надолго, чтобы выносить ребенка.

— Боюсь, что вам придется в это поверить, э-э… Иоганн. На животе и ягодицах есть следы растяжения — их трудно заметить, если нет загара, да и тогда их можно легко замаскировать косметическими средствами. Но они есть. Они не являются бесспорным свидетельством, поскольку у любой женщины, даже у мужчины такие метки можно спутать с индивидуальными особенностями распределения жирового слоя. Но они очень характерны для тех, у кого дети были. И шейка матки выглядит как у рожавшей женщины. Разница здесь настолько существенна, что даже непрофессионал может определить. Я сам видел. Если хотите, можно сфотографировать.

(Бросьте это, босс!)

— О нет. Я верю вам, вы мне все объяснили.

— Я могу дать вам фото для сравнения. Оно заставит вас быть более аккуратной. Я вовсе не критикую миссис Бранку, я просто предупреждаю вас, что аппарат для производства детей, который вы унаследовали от нее, в отличном состоянии и готов работать каждый лунный месяц. Скажем, дней через десять.

— Я буду осторожен.

— Хотите лекцию по контрацепции?

— Нет. — Иоганн криво улыбнулась. — По-видимому, у меня есть еще неделя, прежде чем что-либо случится.

— Да, около того. Но Иоганн… нет, мисс Смит… знаете, как мы называем девушек, которые полагаются на график?

— Нет. А как?

— Мы заранее называем их матерями.

— Ого!

— Не тяните слишком долго с этим вопросом. Вас интересует еще что-нибудь?

— Нет… не сегодня. Доктор, мне необходимо переварить все, что вы сказали. Спасибо.

— Всегда рад помочь, мисс Смит. Дать указание, чтобы поменяли кровати?

— Я пошлю за Каннингэмом попозже, сейчас я бы хотела отдохнуть. Доктор, прилепите этот ваш приемник мне на ребра. И пусть сестры не беспокоят меня пару часов.

— Конечно, мисс Смит. И позвольте мне поднять перила на кровати, поскольку она повыше десяти дюймов от пола.

— Ах да! Конечно.

— Ну, Юнис?

— Вы хотите услышать о моем маленьком! Босс, вы несносный старикан.

— Дорогая, я не хочу услышать ничего такого, о чем бы вы не хотела говорить. Будь у вас хоть тройня от какой-нибудь дикой обезьяны, это нисколько не повлияет на мое отношение к вам.

— Сладкоречивый старый лицемер. Вы же сгораете от любопытства.

— Нисколько. Это ваше дело и ничье больше.

— Не юлите, босс. Мои дела — ваши дела. Как может быть иначе? Принимая во внимание нашу с вами близость… которая мне по душе, если хотите знать. Вы вернули меня к жизни… когда я была уже мертва, как песок в пустыне. Теперь я счастлива, и если вы будете немного настойчивее, я сдамся.

— Хорошо, дорогая. Как, черт возьми, получилось, что у вас появился ребенок? Когда у вас отыскалось на это время? Мне известна вся ваша биография, начиная со средней школы.

— Босс, в вашем секретном досье была информация о семестре в средней школе, который я пропустила из-за ревматической лихорадки?

— Дайте-ка вспомнить. Да, была.

— Опечатка. Не «ревматическая», а «романтическая» лихорадка. Мне было пятнадцать, и я руководила нашими болельщиками. Наша баскетбольная команда выиграла региональный турнир… и я была в таком восторге, что отдалась стопперу.

— Юнис, леди не подобает говорить «отдалась».

— Босс, иногда вы наводите на меня тоску. По вашим понятиям, я не леди и никогда ею не была. Но у меня столько же прав находиться в этом черепе, сколько и у вас, а может быть, и больше. Поэтому не пытайтесь заставить меня говорить так, как говорила ваша мама . Хотя бы теперь, когда у меня больше нет Джо, с которым можно отдохнуть от ваших чопорных манер.

— Извините, Юнис.

— Джейк Соломон прав, босс. Я люблю вас. Но теперь мы с вами очень близки; нам следует расслабиться и получать от этого максимум удовольствия. Я многому могу научить вас в женских вопросах, если вы позволите. А теперь слушайте и не перебивайте.)

Внутренний голос Иоганна начал изрекать длинную цепь односложных слов, которые были табу во времена его юности.