Доктор Гарсиа протер руку Джейка Саломона на месте укола.
— Теперь подождите три минуты. Десять кубиков этого транквилизатора — и вы смогли бы в полном спокойствии созерцать свое собственное повешение.
— Спасибо. Доктор Хедрик, что сейчас беспокоит Иоганна? Ваш отчет был довольно расплывчатым.
— Пациент не хочет говорить с нами. Он все время требовал вызвать вас.
— Он уже знает? Или, вернее, если он знает, то что нам теперь делать?
Хедрик обратился к своему коллеге.
— Что скажете, доктор Гарсиа?
— Вы знаете мое мнение, доктор. Ваш пациент выздоровел. Он еще слаб, но лишь потому, что слишком долго находился в постели. С медицинской точки зрения нет никаких показаний для постельного режима.
— Доктор Розенталь?
Психолог пожал плечами.
— Человеческий мозг — странная и загадочная вещь… и чем дольше я его изучаю, тем меньше я уверен в своих выводах. Но в одном я согласен с доктором Гарсиа: нельзя все время держать пациента привязанным к постели.
— Пора, советник, — сказал Хедрик.
— И меня назначили добровольцем, — вздохнул Саломон.
— Если захотите, любой из нас пойдет с вами, сэр. Но пациент наотрез отказывается разговаривать с нами. Мы будем наготове, если потребуется помощь. Сестра имеет указание покинуть вас, если вы ей скажете. Вы, а не пациент. Но не волнуйтесь. Я буду наблюдать за вами по видео. Доктор Гарсиа и доктор Розенталь будут дежурить у мониторов.
— Я не волнуюсь. Должно быть, подействовало ваше лекарство. Хорошо, я пойду… и будь что будет.
— Джейк! — воскликнул Иоганн Смит, когда тот вошел. — Где, черт возьми, вы были? За последние три недели вы только раз навестили меня. Один раз, черт вас побери!
— Я работал, чего нельзя сказать о вас.
— Вы так думаете? Физиотерапия — чертовски тяжелая работа, вам такая и не снилась, причем без выходных.
— Иоганн, у меня самого сердце дрожит как овечий хвост. Я десять дней не вставал с постели, Хедрик наверняка сказал вам об этом. Мне и сейчас паршиво. Так что подвиньтесь, ленивый-то вы ублюдок, и дайте мне поваляться. Черт возьми, Иоганн, я уже не молод. Я не могу прыгать через обруч каждый раз, когда вы щелкаете пальцами.
— Ну-ну, Джейк, не обижайтесь на меня. Я знаю, что вы болели. Я велел послать вам цветы. Вы их получили?
— Да, спасибо.
— Странно, я ничего не посылал. Здорово я вас подловил, а? Джейк, я никогда никого не заставляю работать слишком много, но я хотел бы, чтобы вы хоть изредка давали о себе знать, раз уж вы числитесь у меня в штате.
— Я у вас не в штате.
— Как? Что за чушь?
— Когда суд назначил меня вашим опекуном, Мак-Кемпбелл назначил мне символическое жалованье — десять долларов в месяц. Это все, что я имею с вас… и я еще не получал эти деньги.
Иоганн с недоверием посмотрел на него.
— Ну, это мы быстро исправим! Передайте судье Мак-Кемпбеллу, что я…
— Не надо, Иоганн. Это было необходимо, чтобы заткнуть рты вашим внучкам. Что вас теперь беспокоит? Миссис Бранка? Вы каждый день получали сообщения от агентства. Ее нигде нет. У меня уже целый ящик отчетов — и в них говорится лишь о том, как они вкалывают. Хотите их почитать? Я вижу, у вас теперь есть читающая машинка.
— Глупости, Джейк. Зачем мне читать эти отчеты? Да, я беспокоюсь за Юнис. Черт возьми, даже если она не хотела больше на меня работать, она могла хотя бы навестить больного. Но не это сейчас меня беспокоит… то есть я имею в виду, что я послал за вами не из-за этого. Сестра!
— Да, сэр?
— Сестра!
— Да, мистер Саломон?
— Спросите доктора Хедрика, можем ли мы остаться наедине. Я не думаю, что мистер Смит повесится на люстре из-за того, что у меня нет диплома медсестры.
— Мистер Саломон, доктор Хедрик говорит, что у нас замечательные результаты. Не так ли, мистер Смит? Если вы хотите поговорить наедине, я могу выйти. Если я понадоблюсь, нажмите вот эту красную кнопку.
![Дверь в лето [с рисунками]](/uploads/books/images/59/5965868f2aa07a4770f495ff4e641b80d589f93c.jpg)
