Но Латиф, покрутившись уже на этот момент в нескольких службах сразу, имел тот самый необычный взгляд на вещи, который доступен только специалистам сразу нескольких сфер (что редкость). Он прекрасно ориентировался в подковёрных хитросплетениях Дворца и знал, что за «рабочего» менталиста можно будет получить половину его веса в серебре. Если подключить для гарантии связи семьи, а саму девку аккуратно изъять и доставить в Столицу.
В дом родителей.
Да, это где-то будет попрание задач местного представителя Службы Аудита. Но за такое рвение, как минимум, не дадут в обиду ни в Первой курьерской, ни в канцелярии визиря.
Или даже в личных покоях Валиде-султан, куда успешному молодому человеку открылись пути совсем недавно. Пожалуй, последний вариант является самым предпочтительным.
Правда, от девки не отходит её младший брат, но этот вопрос решаем. Надо только момент подобрать. И не попадаться ей на глаза до поры, чтоб случайно не «увидела» его планы.
Столичный туркан ей, кстати, не родной язык. Заступиться в Столице будет некому. Значит, быть ей собственностью того, кто первый проявит рачительность и смётку.
А продать её, видимо, лучше действительно Валиде-султан[3]. Та не скупится. И оказавших ей услуги никогда не выдаёт.
— Акта-а-ар!.. Акта-а-а-а-а-ар!
Если бы не очередное ущелье, по низу которого бежит извивающаяся змея дороги, мы б его даже и не услышали. А так голос, отражаемый от скальных «стен», уловим с гораздо большего расстояния, чем на равнине. Ну и орать парень не промах, это тоже да.
Мы со стариком как раз плелись в хвосте колонны, обсуждая только наши с ним деликатные дела, когда из-за последнего поворота, вслед за нами, вынырнул этот всадник, на скаку размахивая руками и крича во всё горло.
— Да что ты орёшь, как в зад ужаленный, — с досадой бормочет старик. — Да слышу я, не видно, что ли?!
Сохранить в секрете от остальных прибытие гонца не удаётся, поскольку вслед за нами останавливается и вся «колонна» (включая аудитора и казначея, о чём-то болтавших с Алтынай вот уже пару часов как).
Гонцом оказывается Файсал, один из тех пашто, что сопровождали нас «туда». Он, правда, остался в том городе и обратно с нами не поехал, поскольку соблазнился наградой Алтынай за голову судьи. Соблазнившись, он собрал какую-то родню, чем-то там вооружился (чуть не служебными собаками, если верить слухам) и отправился прочёсывать какие-то близлежащие горы. Актар, в принципе, был категорически не против: чем больше народу ведёт поиск — тем более натянуты нервы разыскиваемого. А без одного Файсала мы б уж как-то справились вернуться.
Кстати, Алтынай (то ли арестованную, то ли задержанную самим Наместником провинции прямо на базарной площади) тоже первым заметил он (затем сообщил Актару). В общем, парень не промах. Зря нестись и орать не станет.
Актар, веселя меня, вначале оборачивается вперёд и мажет взглядом по Разие, по её «брату» Мазияру, по Алтынай с дедами из Столицы. Затем явно и откровенно успокаивается (лицо разглаживается и взгляд светлеет). После этого поворачивается к поспешно догоняющему нас Файсалу и трогает коня пятками, подаваясь в обратном направлении.
— Нашёл! Поймал! — выдыхает Файсал, успокаивая гарцующего коня и имея вид победителя олимпиады.
— Судью? — моментально схватывает Актар, который формально и объявлял среди пашто награду за поимку сбежавшего чиновника.
— Да. В горах, в ущелье… — далее парень подробно и небыстро поясняет детали местности, где скрывался беглец.
Актар явно из вежливости слушает, не перебивая.
— Но вот какая трудность, — Файсал застенчиво мнётся в самом конце рассказа. — Когда я его привёз в город, его бросили в зиндан в нашем квартале. Затем подтянулись старшие…
— Зачем? — влезаю, поскольку любопытно.
— Ну, посмотреть на этого ублюдка вблизи, ещё плюнуть сверху в яму… — продолжает стесняться Файсал. — В конце концов…
— …старшие посовещались с Советом Кадиев, разбирающим его дела? — понятливо хохотнул Актар, не дожидаясь окончания мхатовской паузы. — И решили, что такого негодяя пашто должны освежевать лично, как барана?
