— В общих чертах да. Если живы муж или жена…
— Забудьте про мужей и жен. Допустим, наш владелец не состоит в браке и все ближайшие родственники умерли. Тогда его имущество отходит…
— К ближайшему из дальних родственников, нужно только доказать родство с покойным.
— Даже если для этого придется копаться во временах Вильгельма Завоевателя?
— Ну, если родство уходит в столь далекое прошлое, то доказательства должны быть абсолютно бесспорными, — уточнил Мерблз. — Впрочем, поиск наследников в глубокой древности, согласитесь, — из области вымысла. Так не бывает.
— Да-да, безусловно, сэр. Ну, а что сулит нам новый закон?
— Новый закон значительно упрощает процедуру наследования при отсутствии завещания, — оживился Мерблз. Он отложил нож и вилку, основательно облокотился на стол и приготовился давать разъяснения.
— Да уж, — снова перебил Уимзи, — в этом можно не сомневаться. Как, впрочем, и в том, что означает «упрощать» на языке законников. Начать с того, что они ни слова не понимают в собственной писанине, поэтому дают к каждому параграфу такую кучу примечаний, что сам черт ногу сломит. Что и говорить — проще некуда. Но продолжайте, прошу вас.
— Согласно новому закону, — продолжил Мерблз, — половина имущества отходит оставшемуся в живых супругу, а вторая половина делится поровну между детьми. Если нет ни супруга, ни детей, имущество наследуют родители покойного. Если они уже умерли, то братья и сестры или их прямые наследники. Если нет ни братьев, ни сестер…
— Стоп, стоп, достаточно. Вы абсолютно уверены, что дети братьев и сестер имеют право наследовать?
— Да. Если бы, к примеру, вы скончались, не оставив завещания, и ваши брат Джеральд и сестра Мэри — тоже, то ваше имущество было бы поровну поделено между вашими племянниками и племянницами.
— Хорошо. А предположим, они тоже умерли, допустим, я оказался настолько живучим, что у меня уже никого, кроме внучатых племянников, не осталось. Что тогда?
— Тогда… тогда, думаю, они тоже наследуют, — ответил Мерблз, но уже гораздо менее уверенно.
— Разумеется, они унаследуют, — нетерпеливо заявил Паркер. — Сказано же: «братьям и сестрам и их прямым наследникам», то есть детям, внукам и так далее.
— Не следует торопиться с выводами, — охладил его пыл Мерблз. — В обычном языке понятие «прямой наследник», разумеется, толкуется однозначно. Но в юридическом, — Мерблз (указательный палец которого до этого покоился на безымянном другой руки, как бы олицетворяя притязания двоюродных братьев и сестер) оперся теперь левой ладонью о край стола, а правый указательный палец нацелил на Паркера, — в юридическом языке это понятие может иметь не одно и даже не два, а несколько значений, в зависимости от характера документа и времени его выхода.
— Но в новом законе… — начал убеждать лорд Питер.
— Я не специалист в этой области, — прервал его Мерблз, — и не хотел бы давать сейчас окончательное толкование. Тем более в суде пока споры такого рода не разбирались, никто не обращался, чтоб прищучить родственничка — ха-ха! Мне представляется — но, повторяю, мое суждение ничем не подкреплено, поэтому настоятельно советую обратиться к более компетентному лицу, — мне представляется, что слова «прямой наследник» могут здесь употребляться в значении ad infinitum[61], из чего следует, что внуки братьев и сестер имеют право наследования.
— Но вы допускаете, что такое толкование может быть оспорено?
— Да. Вопрос и сам по себе спорный.
— Что я и говорил, — вздохнул лорд Питер. — Новый закон настолько все «упростил»… э-э, да что там…
— А позвольте полюбопытствовать, — спросил Мерблз, — чем вызван ваш интерес?
— Видите ли, сэр, — отозвался Уимзи, доставая бумагу преподобного Аллилуйи, — здесь у меня генеалогическое древо семьи Досонов. Посмотрите — мы всегда считали Мэри Уиттейкер племянницей Агаты Досон; все ее так называли, и сама девушка звала старую даму тетей. Но она, как видите, всего лишь внучатая племянница: внучка Харриет, сестры Агаты.
— Совершенно верно, — сказал Мерблз. — И тем не менее она ближайшая родственница. Агата Досон ведь умерла в тысяча девятьсот двадцать пятом году. И по старому закону права девушки бесспорны.
