— Кстати, а нет ли у семьи Досонов родственников за границей, в далеких краях?
— Ну, в общем, может, и есть, — замялась миссис Коблинг. — У мистера Генри был брат, мистер Поль. Но родные не любили о нем вспоминать. Он был в семье паршивой овцой. Вы только подумайте, — продолжала она, понизив голос и тяжело вздыхая, — он обратился в католичество и стал монахом!
Кажется, сделайся мистер Поль убийцей, к нему бы не могли относиться хуже.
— Мистер Генри во всем обвинял себя.
— Он-то в чем виноват?
— Как в чем? Жена мистера Генри, моя дорогая хозяйка, сэр, была француженка и, понятное дело, католичка. Так уж ее воспитали, откуда ей было знать, что хорошо, а что плохо, а когда они поженились, была она еще совсем молоденькая. Так вот, благодаря мистеру Генри она очень скоро стала истинной христианкой, забыла о своих идолах и молилась в приходской церкви. Но к тому времени с мистером Полем случилась беда: он влюбился в сестру миссис Генри, а эта самая сестра решила посвятить себя религии, это они так называют свою веру, и ушла в монастырь. И тогда сердце мистера Поля было разбито, и он прельстился «блудницей в пурпуре»[53] и, — снова последовала пауза и тяжелый вздох, — стал монахом. Большого шуму наделало его отступничество. А жил он долго, до глубокой старости, может, и сейчас еще жив, мистер Коблинг не слышал о его смерти, но на праведный путь так и не вступил.
— Если он еще жив, — пробормотал Паркер, — то наследником мисс Досон должен был стать он. Он — дядя Агаты Досон и ближайший ее родственник.
— Да, но я не мистера Поля имел в виду, — нахмурившись, сказал Уимзи, — мне приходилось слышать о другом родственнике мисс Досон, о самом настоящем иностранце с очень темным цветом кожи, — говорят, он черный, как негр.
— Черный? — воскликнула старушка. — Ох нет, сэр, не может быть! Боже избави, нет, нет, не может быть! Бен, как ты думаешь? Может, от старого Саймона?
Бен отрицательно качнул головой.
— Я о нем почти ничего не знаю.
— И никто не знает, — с силой сказала миссис Коблинг. — Давно это было. Но в семье иногда о нем вспоминали, хотя я лично слова доброго о нем не слыхала. «Негодник Саймон» да «негодник Саймон» — иначе его не называли. Много лет тому назад он уехал куда-то, говорили, в Индию. Что с ним сталось, никто не знает. А вдруг он в дальних краях женился на какой-нибудь негритянке и этот негр — его правнук? Боже мой! Или даже праправнук? Ведь Саймон приходился дядей мистеру Генри, а было это давным-давно.
Миссис Коблинг разочаровала наших детективов. Правнук старого Саймона не помешал бы мисс Мэри Уиттейкер получить состояние мисс Агаты Досон — слишком дальний родственник. Однако лорд Питер продолжал расспросы.
— Очень любопытно. А куда все-таки уехал Саймон: в Индию или в Вест-Индию? Не знаете?
Миссис Коблинг за точность не поручилась бы, но вроде его отъезд связывался у нее с Америкой.
— Какая жалость, что мистера Пробина больше нет в Англии. Он вам рассказал бы побольше, чем я, про Досонов и Уиттейкеров. Но в прошлом году вышел на пенсию и уехал куда-то в Италию.
— А кто такой мистер Пробин?
— Это поверенный мисс Уиттейкер, — сказал Бен, — он занимался и делами мисс Досон тоже. Симпатичный джентльмен, но до чего хитер — ха-ха! Никогда своего не упустит. Наверное, адвокаты все такие, — наставительно заметил он. — Всегда тянут одеяло на себя.
— Он жил в Крофтоне?
— Нет, сэр, в Крофтоувер-Магна, в двенадцати милях отсюда. Его клиенты перешли к адвокатской конторе «Пойнтер и Уинкин», но она образовалась недавно, и я про них мало что знаю.
Выспросив у четы Коблингов все, что можно, лорд Питер и Паркер потихоньку свернули беседу и начали собираться в дорогу.
— Да, кузена Аллилуйю можно вычеркнуть, — сказал Паркер.
— Может, да, а может, и нет. Мало ли что. Но, по-моему, католик Поль, так опозоривший свою семью, сулит больше надежд. И, конечно, мистер Пробин. Видно, та еще птичка. Что скажешь? Ты понял, кто он такой?
— Похоже, тот самый таинственный нотариус.
— Вот именно. И он знает, почему мисс Досон все-таки нужно было составить завещание. Давай-ка отправимся в Крофтоувер-Магна и навестим мистеров Пойнтера и Уинкина. Что-то они нам скажут?
