— Конечно, нет, ведь любое более позднее завещание аннулирует то, что было написано до него. Кроме того, старая дама спустя несколько дней посылала за нотариусом, и мисс Уиттейкер этому не препятствовала.
— Более того. Как говорит сестра Форбс, она предупредила слуг, что нотариус должен быть приглашен по первому требованию тети.
— Хотя при таком ее отношении к племяннице даже несколько удивительно, что мисс Досон не лишила ее наследства. Но в этом случае для мисс Уиттейкер было бы выгоднее, чтобы тетя жила как можно дольше.
— Вряд ли старая дама ей в самом деле не доверяла. И уж конечно, не думала, что племянница намерена отправить ее на тот свет. Она тогда разозлилась и наговорила лишнего, все мы нередко этим грешим.
— Да, но она, очевидно, полагала, что племянница предпримет еще не одну попытку подписать завещание без ее ведома.
— Почему ты пришел к такому выводу?
— Вспомни, ведь она сделала ее своей поверенной в делах. Похоже, наша старушка все-все обдумала и решила, что, передав мисс Уиттейкер право подписывать все бумаги за нее, она убережется от козней мисс Уиттейкер в будущем.
— Молодец мисс Досон. Поступила правильно. Представляешь, как разозлилась мисс Уиттейкер? Все свои надежды она возложила на этот визит — и такое разочарование. Вместо ожидаемого завещания ей умело подставили ножку.
— Да, но мы снова возвращаемся к тому же вопросу. Зачем ей понадобилось завещание?
— Непонятно.
Мужчины закурили и на несколько минут замолчали.
— Тетя, очевидно, была намерена завещать все свое состояние мисс Уиттейкер и ни о чем другом даже не помышляла, — наконец сказал Паркер. — Она постоянно говорила об этом. А кроме того, она, похоже, была человеком прямодушным и справедливым и не могла забыть, что деньги Уиттейкеров перешли к ней через голову прямого наследника — преподобного Чарлза или как его там.
— Верно. Только одно-единственное обстоятельство могло помешать Мэри получить состояние, а именно… О Господи! Вот это мысль! Что ты скажешь о старинном сюжете, столь излюбленном нашими романистами? Откуда ни возьмись появляется новый наследник!
— Черт побери, ты прав! Какие же мы дураки, что не подумали об этом раньше! Мэри Уиттейкер, наверное, стало известно, что у мисс Досон есть более близкий родственник. Он-то и огребет все имущество, если завещания не будет. А может, она испугалась, что, узнав про него, мисс Досон поделит деньги на двоих, а то и вообще ей ничего не оставит. Ей надоело убеждать старую леди сделать завещание в ее пользу, и она пришла к мысли, что проще подписать завещание потихоньку, так что мисс Досон и знать ни о чем не будет.
— Ну и мозги у тебя, Чарлз! Послушай, хитрая старушенция, наверное, узнала про наследника и решила лишить мисс Уиттейкер наследства за ее неприличную настойчивость самым простым способом: умереть, не оставив завещания. Все состояние должен был получить более близкий родственник.
— Тогда так ей и надо, — с сердцем сказал Паркер. — Наобещала бедной девушке приличные деньги, сорвала с работы — а потом на попятную!
— Хороший урок девицам: нечего быть меркантильными, — резко возразил Уимзи со счастливой безмятежностью человека, которому ни разу в жизни не пришлось задуматься о деньгах.
— Если блестящая наша догадка окажется к тому же верной, — сказал Паркер, — твоя версия убийства будет сильно поколеблена. Ведь в этом случае Мэри было бы выгоднее, чтобы старушка пожила подольше, глядишь, в конце концов она все-таки написала бы завещание.
— Верно. Черт побери, Чарлз, вижу, моя теория разлетается в прах. И по нашему приятелю Карру тоже удар. Я-то надеялся оправдать его действия в глазах обывателей Лихемптона и вернуть его туда под звуки местного оркестра, расположившегося под триумфальной аркой, на которой красными, белыми и голубыми электрическими лампочками будет выложена надпись: «Добро пожаловать домой, чемпион истины!» Да что делать. Лучше проиграть пари, но увидеть свет истины, чем брести во мраке невежества, разбухнув от золота. Хотя… Минуточку! А может, доктор Карр все-таки прав? Может, это я принял за убийцу не того человека? Ага! Я прозреваю правду: на сцену выступает новый, еще более страшный мерзавец. Новый претендент на наследство, предупрежденный своими клевретами…
