— Ты не брала мою «Земфиру»? — спрашивает Света.
— Как сказал Александр Сергеевич Пушкин, «твоя Земфира охладела», — отвечает Юля.
Света хватает с полки несколько дисков и бросает в сумку. Юля поднимает на нее глаза, молясь, чтобы та не начала плакать и выяснять, отчего у них не сложилось. Но, встретившись с девушкой взглядом, Юля тут же вновь возвращается к маникюру.
— Это тоже мои, — Света засовывает в сумку пару журналов.
— Ага…
Главное, не сказать ничего лишнего, чтобы не дать повода для долгой слезливой беседы. Но Света слишком долго прожила здесь, целых два месяца. Она стала уже привыкать к месту, как кошка. Она пустила корешки — разбросала по дому свои диски, расческу и зубную щетку. И конечно, она имела право спросить:
— Тебе что, все равно, уйду я или останусь?
«Боже, только не это!» — подумала Юля. Но именно «это» — выяснение отношений — то, что Юля ненавидела больше Рубенса и даже больше Воропаева с Овчаркой.
— Тебе наплевать, да? — набирала обороты Света. — Но ты ведь сама меня пригласила с тобой жить.
И это истинная правда. Так и было. Познакомились в клубе на вечеринке. Выпили текилы, а Юлька от нее дуреет и ей становится совершенно все равно, кого соблазнять. Приступ гормональной активности не угасал до тех пор, пока не выветривался из головы карнавальный привкус мексиканской водки. На этот раз текилы было — залейся. И понеслось! Кого соблазняла Юля, она не помнила, но проснулась со Светой — синеглазой брюнеточкой с длинной и косой челкой. Шел дождь, Свете далеко было ехать в общежитие, на другой край города, а Юле лень было вылезать из теплой постели. Поэтому в постели они провели еще некоторое время. Дождь лил все выходные… Так Света и осталась.
— Я не игрушка тебе, — у Светы дрожит голос.
Юля знает, она сама виновата. А все из-за лени. Она прячет лицо в диванную подушку.
— Неинтересно слушать одно и то же в шестнадцатый раз. Просто станция «Пыталово» какая-то.
Юля вскакивает и уходит на кухню, оформленную как маленький дансинг-холл, с барной стойкой и площадкой для танцев. Света семенит за ней. Бог мой, это кончится когда-нибудь? Взобравшись на высокий стул за стойкой, Юля хватает салфетку и беспорядочно чиркает по ней шариковой ручкой. Постепенно из хаотических штрихов проступает рисунок.
— Может быть, мне и свитер оставить, который ты мне подарила? — кричит Света и с готовностью стаскивает с себя одежду. — И кольцо?
Юля усмехается, глядя на точеную грудь Светы, которую та с готовностью обнажает. Ну как же так? Юля разочарована. Неужели эта дурочка думает, что стоит только потрясти сиськами, и можно всего добиться. Ведь Юлька — не мужик и не лесбиянка. Просто ее заносило пару раз. Ну, может быть, не пару, а тройку. Что из этого? Да она просто не знает, что ей нужно в жизни и кто ей сможет это дать. Она ищет себя и потому влипает в истории. А кто не влипает? И Соня, и Нонка. У каждой свои истории. Возмутительно, что эта девица решила, будто Юлькой можно управлять. Пора закрывать этот балаган. Юля поднимается с места и подходит вплотную к Свете. Ткань Юлькиной рубахи трется о соски девушки, и кажется, что между ними вот-вот начнется бурная любовная сцена. Юля наклоняется к самому уху Светы и шепчет:
— А почему ты с таким же пафосом не снимаешь с себя кольцо?
А потом спокойно возвращается к своему эскизу. Света садится на корточки возле плиты и начинает плакать:
— Мне ничего не надо от тебя. Я тебя люблю. Хочешь, колготки отдам? И носки? Давай еще раз попробуем жить вместе.
У Юли ерепенистый характер. Это скажут все. И терпения никакого. Она готова уже дать слабину и сказать, оставайся, мол, черт с тобой. Но положение спасает длинная трель международного звонка.
— Алло.
Господи, как кстати иногда раздается звонок фиктивного мужа!
— Коррадо! Дорогой!
— Я тебя больше не буду упрекать, — торопливо говорит Света, натягивая свитер.
Юля хлопает в ладоши и наигранно-весело кричит в трубку:
— Who are you? May be this is my darling husband? Ну, привет…
Света шепчет ей в другое ухо:
— Я буду слушаться тебя во всем. И надоедать не буду Я научусь готовить, хочешь? Пожалуйста, попробуем еще раз.
