— Женщинам трудно судить о мужчинах, об их истинных намерениях. Джонни мой друг, но я бы не доверил ему своих сестер.
Натали улыбнулась. Она знала, как Сэм трепетно относится к своим сестрам, как заботится о них. Это было одно из самых ценных его качеств. Она знала также, как он заботится о своей маме, и это тоже ей очень импонировало.
— Спасибо за отеческую заботу, но я с шестнадцати лет сама отвечаю за свои поступки и с Джонни тоже как-нибудь разберусь.
— Так говорят все женщины, а потом — море слез. Ладно, хватит болтовни. Пора за работу, — решительно произнес Сэм и углубился в изучение годового отчета.
Около получаса они провели, анализируя цифры, потом перешли к почте. Сэм продиктовал несколько ответов, а затем они составили рекомендательное письмо в филиалы студии по итогам финансовых дел за полугодие. Сэм регулярно закручивал гайки, и, кстати, правильно делал: если служащих не держать в узде, они быстро разболтаются.
Зазвонил телефон.
— Привет, Дженни, — ответил Сэм. Это звонила его сестра. — Что ты говоришь? Не может быть!.. В газетах! — Сэм орал так громко, что Натали вздрогнула. — Нет. Не может быть. Скажи ей, чтобы она ничего не делала… Это лишнее! Пусть не беспокоится, я все сделаю сам… Не могу я ей позвонить… Алло. Дженни! — выкрикнул Сэм, но Дженни, очевидно, положила трубку.
— Что случилось? — спросила Натали.
— Мама и сестры знают, что произошло прошлым вечером у Джонни. И в этом твоя ошибка, — сказал Сэм.
— Моя? Я не заставляла тебя пить сверх меры. И о помолвке объявил ты, а не я.
— Твоя работа состоит в том, чтобы ограждать меня от подобных происшествий. Именно за это я и плачу тебе.
— А я по наивности думала, что ты меня взял в секретарши, а не в гувернантки. Вообще я чувствую, что между нами что-то произошло и наши деловые отношения безнадежно испортились. Я подаю заявление об уходе.
— Что? — прошипел Сэм. Он был застигнут врасплох, и Натали не без удовольствия заметила это.
— Я увольняюсь. Я не намерена терпеть все эти издевательства. И твой постоянный крик. Я не младшая сестра, чтобы меня все время воспитывать. Кричи на нее, а на меня не смей. — В негодовании она топнула ногой.
В действительности Натали не собиралась увольняться, просто сорвалось с языка, но она была удовлетворена, что угроза не на шутку испугала Сэма. Ей было бы жаль уходить с этого места. Раньше, до сегодняшнего дня, она и представить себе не могла, что можно желать чего-нибудь лучшего. Сэм был всегда сдержан и вежлив. Они вместе обсуждали планирование студийных программ. Она была с ним на равных, и он прислушивался к ее мнению. Но сегодня все изменилось. Его как будто подменили. А может, именно она во всем виновата?
Не надо было раскручивать эту дурацкую игру. Они перешли неуловимую грань, где кончается деловое сотрудничество, регламентируемое неписаными законами взаимоуважения и сдержанности, и оказались по ту сторону человеческих взаимоотношений, где эти правила уже не действуют.
— Не много ли шуток для одного дня? — неожиданно устало произнес Сэм.
— А я не шучу, — серьезно сказала Натали. — Я увольняюсь. Сегодня же, — заявила она и встала.
Сэм тоже поднялся. В его лице появилось что-то, что заставило Натали содрогнуться. Она поняла, каким он может быть, когда затрагиваются интересы студии.
— Ты не сделаешь этого. Ты нужна мне, — проговорил он металлическим голосом.
У Натали зашлось сердце.
Я нужна ему, подумала она. Что он имеет в виду?
Но Сэм продолжал:
— Тебе следует поговорить с моей матерью. По словам Дженни, она затевает что-то грандиозное по случаю нашей помолвки. Ты должна позвонить ей и все объяснить.
— Но откуда она узнала об этом? — недоуменно спросила Натали.
— Было напечатано в местной газете. Кто-то из приглашенных позвонил и сообщил в газету. Если узнаю кто… — Сэм сделал выразительный жест.
— На вечеринке было несколько репортеров. Я видела их. Это они толкнули материал в газету. Не надо было столько пить!
— Да-да, я обещаю, что с сегодняшнего дня полностью перехожу на чай, только перестань напоминать мне об этом. И прошу, позвони моей матери прямо сейчас.
