Не служил бы я на флоте… - страница 9

Телеграфистка долго и упорно сопротивлялась отправке телеграммы, мотивируя совершенно секретным содержанием оной, а так как она прекрасно знала, что на заводе всегда присутствуют пара академиков из судостроительной промышленности, и это дело очень серьезное, да и иностранные разведки не дремлют.

Набрала определенный номер телефона (сейчас бы сказали – телефон доверия) и не прошло и десяти минут, как повязало КГБ нашего бравого Аркадия, горящего благими намерениями, но обвиняемого в шпионаже ребятами в серых шинелях. Все окончилось благополучно, когда разобрались что к чему. Закончилась практика, поехали ребята по домам, а 19 академиков во главе с Николаем Ивановичем убыли в Симферополь, где их встретили и тут же быстренько увезли в училище, в Севастополь, где, не тратя время даром за пару – тройку дней сдали экзамены и разъехались по домам на отдых.

Аркадий все-таки дозвонился втихаря и помог быстро ребятам добраться до родных стен Севастопольского ВВМИУ.

СВВМИУ. Сдаем очередное ФИЗО – бег на пять километров. Делов то – пробежать на время вокруг здания нашего училища, а оно второе в Европе по длине, да и значимости, три с чем-то круга. Побежали. С Игорем Садыковым на первом же круге сходим и в кустах залегаем. Перекуриваем и считаем примерно по времени, когда выбегать и присоединяться к нашим бегущим, чтобы затем финишировать в общей толпе. По нашим подсчетам выскакиваем и бежим, но почему-то никого из наших стайеров не наблюдаем – из-за угла здания так никто и не показался. Мы первыми коснулись финишной ленточки. Преподаватель ФИЗО торжественно объявил: «Поздравляю с побитием мирового рекорда на 7 минут!».

Июнь. Сдаем зачеты по плаванию и прыжкам с вышки в акватории бухты родной Голландии. Дело поставлено на поток, все идет хорошо. После плавания приступили к прыжкам с пятиметровой вышки. Прыгали один за другим: как только выныривал из воды очередной прыгнувший, как уже сверху на него летел следующий. Прыжки так нравились, что уже пошли шутки, граничащие с хулиганством. Выныривая из воды, Петя орал что-то не понятное, а рот у него был «…хоть завязочки пришей…». На него сверху «бомбой» с полностью смещенной точкой центра тяжести тела (то есть задницей вниз) летел Серега, впечатывавшийся своей необъятной и тяжеловесной попой в пасть Петру.

Из воды вынырнули оба одновременно с воплями: у Сергея из задницы торчал выдранный Петин зуб!

Севастопольское ВВМИУ. Третий курс. В конце семестра провалялся я в лазарете пару недель. Вышел на волю, а здесь и сессия подоспела. Подошла очередь сдавать сопромат. Спрашиваю, что там сдавать надо, есть ли вопросы и литература? Дают мне ребята груду брошюрок по сопромату, я готовлюсь, пишу «самолеты» на трудные вопросы («самолеты» – листы бумаги на которых пишется ответ на вопрос и эти листы равномерно распределяются в рукавах голландки. На листах в уголке пишется номер вопроса или билета на экзаменах карандашом. Вытащил лист, стер номер резинкой – к ответу готов!). Наступил экзамен. Вытащил билет, сел и начинаю готовиться. Первые два вопроса – без замечаний, а на остальные пришлось вытащить «самолет».

Начал отвечать, вроде бы нормально, но на третьем вопросе у принимающего экзамен кандидата наук Маньковского глаза как-то странно засветились. Задал он несколько вопросов, на которые я по другому «самолету» и ответил. Еще пару вопросов – и здесь дикий северный лис начал ко мне подкрадываться уже довольно-таки заметно. Ладно, говорит Маньковский, иди с Богом, сын мой, четыре балла тебе лишь за то, что ты ответил на вопросы по материалу, который мы будем проходить в следующем семестре. Вышел с экзамена, разобрался: оказывается, я писал «самолеты» с тех брошюрок по темам сопромата, которые нам начали бы преподавать в следующем семестре. А Маньковкий принял меня за курсанта «…семи пядей во лбу…».

А когда я умудрился на экзамене по теоретической механике вытащить три самолета, (причем каждый из них был написан разными чернилами!) и сдать экзамен на пять баллов, то меня начали звать «Вова – наш младший научный сотрудник».