Не служил бы я на флоте…

Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. Третий курс, по курсантской терминологии – «Веселые ребята». Сентябрь. Стою дежурным по 132 роте, набираю телефон дежурного по 1 факультету и от имени заместителя начальника училища по МТО приказываю дежурным по ротам всего факультета набрать трехлитровые банки воды и отнести в лазарет на анализ в связи с распространением холеры в районе Черной речки. Это же распоряжение прозвонил и остальным факультетам. Дежурный народ он очень исполнительный и инициативный. Через полчаса дневальные с банками воды (трое пришли с пожарными ведрами – ничего подходящего в роте не оказалось) со всех факультетов (примерно 50 человек), строем, под руководством помощника дежурного по первому факультету, пошли в лазарет. Еще через минут пятнадцать в районе лазарета наблюдался всемирный потоп и очень громкие выражения на медико-матерном языке начальника медицинской службы училища.

Севастопольское ВВМИУ. Пятый курс, по курсантской терминологии – «Отцы и дети». Сентябрь. От нечего делать (диплом был написан еще на 4 курсе) звоню во все три факультета и от имени то го же заместителя начальника училища по МТО приказываю собрать все огнетушители в ротных помещениях и принести в рубку дежурного по училищу для перезарядки.

Как всегда среди всех дежурных по ротам училища оказывается самый инициативный и исполнительный, который через десять минут бежал по нашему трапу в 283 ступеньки с огнетушителем в руках. С ним он и влетел в рубку дежурного по училищу с докладом: «Товарищ капитан 1 ранга! Дежурный по 132 роте старшина 2 статьи Х. Голландский прибыл для перезарядки огнетушителя!».

Капитан 1 ранга, доцент кафедры вспомогательных механизмов офонарел: то, что огнетушители перезаряжают по истечении срока зарядки, он знал, но не в рубке же дежурного, и, в конце концов, никаких распоряжений и телефонограмм ему по этому поводу не поступало. На всякий случай он уточнил по команде и, выяснив, что это вроде бы прикол со стороны курсантов, «обласкал» дежурного по 132 роте и очень «нежно» выставил его.

Обиженный и оскорбленный наш курсант Х. Голландский с огнетушителем поплелся вниз, в ротное помещение. Навстречу ему по трапу поднимались пятьдесят человек с такими же огнетушителями на плечах. Они, конечно же, задали ему вопрос: «О, ты уже перезарядил так быстро? Куда идти-то?». На что старшина 2 статьи Х. Голландский бодро ответил: «В кабинет заместителя начальника училища по МТО!». В конце концов, не ему же одному получать звездюлей и видно знал он шутливо – жестокую поговорку на флоте «Нет лучше радости для моряка, чем неприятности у товарища!».

Дальше в кабинете заместителя начальника училища по МТО все произошло по картине Репина «Не ждали», но до полотна Верещагина «Апофеоз войны» дело не дошло.

Севастопольское ВВМИУ. Второй курс, по терминологии курсантов – «Униженные и оскорбленные». Поддавшие в меру, возвращаемся из увольнения через бухту Апполоновку. На последний катер опоздали, озираясь по сторонам, увидели недалеко от пирса расположенный яхтклуб. Просим сторожа дать ялик, чтобы в училище добраться, опаздываем, мол, из увольнения. Сторож – гнида, не дает. Вдвоем выписываем ему пару звездюлей, запираем его в сторожке намертво, обрываем провода электрические и телефонные, вырываем из земли кол, к которому привязан ялик и гребем на ялике в училище.

Подгребли к шлюпочной базе кафедры морской практики (по терминологии курсантов – «Кафедра весла и уключины») и сделали подарок родному училищу, оставив плавсредство на слипе, затем бегом в рубку дежурного по факультету докладывать, что из увольнения прибыли и замечаний не имели. На следующий день нас опознал сторож, прибывший для кровной мести в училище, пожаловавшийся начальнику СВВМИУ на наши уголовные действия. Разбор полетов происходил в кабинете у начальника училища, где на ковре стоим вместе с командиром нашей роты батей Покатило. Пошло чтение морали, выявление остатков стыда-совести и прочая чепуха. Когда начальник училища выговорился, начал говорить Максимыч: «Товарищ адмирал! Мои ребята, отличники учебы, непьющие и некурящие, возвращались из увольнения и опоздали на катер. Обладая высокоразвитым чувством ответственности, попросили у сторожа яхтклуба лодку, чтобы быстро добраться в училище. Пьяный сторож избил их, бросил бездыханные тела в ялик и оттолкнул от берега. Ребята очнулись посреди бухты и, не обнаружив весел, начали грести бескозырками. Они выполнили свой воинский долг, не опоздав из увольнения, товарищ адмирал!».