Он не мог изобрести никакого эффективного орудия самоубийства, поскольку был лишен творческого начала. Он мог лишь ждать, пока люди обучались и усовершенствовали свои технологии, — и когда появлялось новое средство уничтожения, маленький коричневый корешок сложными обходными путями устраивал так, чтобы оказаться на пути этого средства.
К нынешнему времени и сами эти попытки превратились в рефлекс, и, подчиняясь ему, кристальный куб шел на новый виток самоуничтожения. Он пробовал мир за миром и в конце концов вернулся, как вынужден был возвращаться всегда, чтобы как можно ближе прижаться к окну в тот мир, который когда-то знали иГланны. «Если где-то и получится, то только здесь, — снова и снова твердил себе он. — Только здесь…»
В бессмертном разуме сверхиГланна зародилась искорка нового замысла. Где-то глубоко забрезжила надежда отыскать новую лазейку к успеху. А если и в этот раз у него не получится…
Река оставалась все столь же полноводной. Он не мог повернуть ее вспять, зато мог чуточку подправить там и сям, при помощи того или иного Аладдина добиться того, чтобы открылись новые русла, чтобы когда-нибудь, где-нибудь, как-нибудь прекратить свое существование.
Они были женаты уже неделю. Сью облокотилась на парапет садика на крыше и сказала:
— Так лучше, чем ехать куда-то. Я хочу сказать, мы можем устроить себе такой медовый месяц, какой нам подходит, прямо здесь, в Нью- Йорке.
Фессье обнял ее.
— Конечно. Но это же просто отсрочка. Не сегодня, так завтра мы сможем поехать. Устроим себе настоящий медовый месяц попозже, когда ты перестанешь работать. Все равно ведь ты когда-нибудь уйдешь со своей работы.
Она улыбнулась в темноту.
— О, дай мне еще немножко побыть деловой женщиной. Нет нужды спешить.
— Конечно нет, — согласился он, обнял ее за плечи и нежно поцеловал. — Никакой спешки. В любом случае, у нас всегда есть наш талисман.
Сью чуть нахмурилась.
— Ой… Вообще-то больше нет. Разве я тебе не сказала?
— Э-э… Как это нет, Сью?
— Я сегодня отправила его в какой-то музей. В дар.
— Ты — сделала что? Отправила наш…
Она открыла рот.
— Я… ох, Сэм! Должно быть, у меня помутился рассудок! Я отослала его, отдала! Я не могла!
— Ничего страшного, милая, — спокойно сказал Фессье. — Но расскажи мне, что случилось.
— Я не знаю. То есть я знаю, но только теперь понимаю, что натворила. Я нашла в библиотеке про этот музей, завернула наш… наш талисман и отослала его туда. Но… я не знаю, почему я так поступила!
— Наверное, ты была под гипнозом. Что за музей?
Дрожа, она прижалась к нему, и они стояли вдвоем, между извечным сиянием звезд и зыбкими огнями города внизу.
— Я никогда раньше о нем не слышала, — сказала Сью. — Какой- то музей в Японии. Есть там город под названием Хиросима?
