Не родись красивой… - страница 6

Из тетрадки за шестой, уже пройденный класс я вырвала чистый листок, села к столу и задумалась: что бы вот такое написать?..

Ага, об этом стоит, как раз к случаю! Я улыбнулась, но тут же сурово сжала губы и сверху на листе вывела:

Я перечитала письмо, проверила запятые. После этого перегнула листок три раза, взяла иголку с ниткой и прикрепила своё послание к леске. Только вот неизвестно, когда Митька обнаружит его. Позвонить?.. Но вдруг мама услышит. Почему-то не хотелось, чтобы она знала. Хотя может и не услышать — что-то строчить начала, мотор швейной машинки работает. Я уже подошла к телефону, но опять передумала: солнышко-то сейчас светит в наши окна. Отлично! Я схватила с тумбочки зеркало и навела зайчик на балкон с привязанной верёвкой. Показалось, будто Митя ждал этого сигнала — через две секунды возник за жёлтым щитом и помахал рукой.

Перебирая пальцами рук, я тянула леску, и белый квадратик бумаги медленно заскользил вдоль натянутой верёвки. Ах, забыла: надо бы сразу и конец верёвки привязать, мама была бы довольна. Ладно, главное — письмо… Приехало, наконец. Митя освободил листок, с минуту читал его. Я с такого расстояния не могла разглядеть, какое у него лицо… Ну, что? Пожмет плечами? Головой помотает? Или усмехнётся?.. Так и не поняла — он скрылся в комнате.

Я стояла, ждала — не покажется ли снова?.. Потом взяло сомнение: а надо ли было просить? Это же не коробок спичек.

Ботинки. Если даже и старые. Кто теперь так просто отдаст?

А вдруг сейчас позвонит? Я скоренько прошла в переднюю, где стоял телефон. Молчит. Открыла прозрачную коробку с нитками, положила иголку. Неожиданно увидела себя в зеркале. Господи, какое лицо… Чего испугалась-то? Я расчесала свои золотистые волосы, послюнявила палец и накрутила на него тонкую прядку, пристроила её у виска. Почти как у теле-красотки Наташи Королевой. Хотя у неё волосы тёмные. Но это не имеет значения. Теперь бы ещё микрофон в руки и… А может быть, Звонарёв в кладовке роется? Ищет. У нас тоже старая обувь пылится, жалко, что девчоночья. Правда, сохранились и отцовские туфли, но размер-то! Мои обе ноги в его туфлю влезут. «Поищи, поищи, — мысленно сказала я Митьке. — Могу обождать, не спешу. Пока бисеринки для браслета рассортирую или почитаю. Да, лучше почитать». Я сдвинула стекло книжной полки и достала знакомую мне «Алису в стране чудес». На первой странице синими чернилами было написано: «Милой Зинуленьке в день рождения от мамы». Я знала: это написала бабушка, а «Зинуленька» — моя мама, которая полчаса назад сказала, что у меня нет сердца. Зачем она так? Это же несправедливо. Абсолютно. Я приложила к груди руку — вот оно, никуда не делось, бьётся. Только чего ж обижаться на маму? Ведь не со зла сказала. Она добрая. Ей тогда всего двенадцать исполнилось, когда бабушка подарила книгу. Как и мне сейчас. Давно это было. И бабушки уже нет. И отца. Я почувствовала, как на глаза навёртываются слёзы. В этот момент зазвонил телефон. Я почему-то испугалась, сжала трубку и растерянным голосом спросила: «Алё?..» И тут же услышала голос Митьки:

— Прислал. Они там, на балконе.

Глупая! Даже не сказала «спасибо». Побежала к балкону. У самых перил висел свёрнутый пакет, перетянутый шпагатом.

Молодец, петелькой завязал! Не пришлось и за ножницами бегать. Я развернула пакет. Ой, да какие хорошие, целые, подмётки крепкие, с бороздками. Каблуки чуток скошены. Пустяки! Юрке такие за месяц не сносить. Лишь бы размер подошёл. Я скинула босоножки, примерила. Малость великоваты. У меня же размер 35. Юрке, значит, будут как раз. Только тут я взглянула на дальний балкон. Митя смотрел в мою сторону. Я радостно замахала руками и готова была крикнуть на весь двор: «Спасибо, Митенька!» Крикнуть всё же не решилась, а воздушный поцелуй послала. Разве не стоит?..