Греттен молчала. Перед уходом я на всякий случай написал для них адреса — свой и родителей — и номера телефонов.
Расстались мы холодно, но вежливо.
Только я выехал, как зазвонил мобильник.
— Почему ты не звонишь? — воскликнула мама. — Мы уже начали беспокоиться.
— Я в дороге, буду дома через несколько часов.
— Ты ее нашел?
— Нет.
— А что Ричлеры? Ты с ними повидался?
— Да.
— Джан была у них? Они о ней что-нибудь знают?
— Нет.
Неужели сейчас надо пускаться в объяснения?
— Как Итан? — спросил я.
— С ним все в порядке. Сейчас с дедушкой в подвале — обсуждают строительство железной дороги.
— Ладно. Счастливо. Целую.
— Целую.
На шоссе в этот час машин было мало. Самое время поразмышлять. Как у моей жены оказалось свидетельство о рождении девочки, погибшей много лет назад в возрасте пяти лет? Случайно? Нет. Так в чем же дело? Женщина, с которой я прожил шесть лет, родившая мне ребенка, вовсе не та, за кого себя выдает.
Присвоить имя, фамилию и данные кого-то умершего в юном возрасте сложности не представляло. Я работал в газетном деле достаточно давно и знал, как это происходит. Вы обращаетесь за копией свидетельства о рождении покойного, утверждая, что это ваше свидетельство. Обычно никто не проверяет, особенно если человек умер несколько десятилетий назад. А имея свидетельство, вы получаете и остальные документы: карту социального страхования, библиотечную карту, водительские права. Все просто. Моя жена таким образом стала Джан Ричлер, а когда вышла замуж, превратилась в Джан Харвуд. Но кем же она была раньше? И почему ей пришлось отказаться от прошлой жизни и начать новую? Может, она проходила по программе защиты свидетелей?
Джан выступала в суде как свидетельница. Например, по делу какого-то мафиози. То есть человека, у которого были возможности выследить и отомстить. Поэтому ей дали новые имя и фамилию. Это требовалось сохранить в тайне. Вот почему она ничего мне не говорила. Неудивительно, что Джан прятала свое новое свидетельство о рождении. Опасалась, что я раскрою ее тайну. Она боялась не за себя, а за нас с Итаном. Ну хорошо, пусть так, но почему она исчезла? Ей показалось, что ее раскрыли? И она спасалась? Но ведь можно было мне намекнуть об этом.
И если Джан угрожает опасность, то правильно ли я делаю, что занимаюсь ее поисками? Не наведу ли на свою жену врагов? А если мои домыслы о программе защиты свидетелей вздор? И причина кроется в ином? Надо рассказать обо всем Барри Дакуэрту. Он запросит ФБР по поводу защиты свидетелей. И тогда…
Зазвонил телефон.
— Да.
— Дэвид, почему ты ничего не сообщил нам об исчезновении жены и мы узнаем об этом из телевизора?
Это звонил Брайан Доннелли, редактор отдела местных новостей.
— Понимаешь… — начал я.
— Где ты находишься?
— В пути. Скоро буду дома.
— Послушай, Мэдлин рвет и мечет. У нашего сотрудника пропала жена, об этом передали по радио и телевидению, а мы ничего не знаем. Какого черта ты не позвонил?
— Извини, Брайан. В полиции сказали, что дадут объявление на следующий день и согласуют это со мной. Не знаю, почему они поторопились.
— Я поручил дело Саманте, но, может, ты сам хочешь написать что-нибудь? Из первых рук это было бы здорово. Из копов нам пока вытянуть ничего не удалось.
— Нет, пусть этим занимается Саманта.
— Хорошо. Пока.
— Пока.
Я бросил телефон на сиденье. Через несколько секунд он зазвонил снова.
— Дэвид, это Саманта.
— Привет.
— Я тебе очень сочувствую.
— Спасибо.
— Джан по-прежнему неизвестно где?
— Да.
— Ты можешь что-нибудь сказать, для печати?
— Только то, что я надеюсь, что она скоро будет дома.
— Копы напускают на дело такую таинственность, что просто противно. Особенно Дакуэрт. Ведь он ведет расследование?
— Да.
— Я к нему несколько раз подкатывалась. Молчит.
— Послушай, я сейчас еду домой. Скоро встречусь с детективом Дакуэртом, и что-нибудь прояснится. Я ожидал, что они дадут информацию на телевидение только сегодня. Не понимаю, почему так получилось.
— Ладно, держись. — Она положила трубку.
Около полудня я наконец свернул к своему дому. В холле громко позвал Джан. На всякий случай. Никто не отозвался. Последние двадцать миль пути из головы не выходило это пресловутое свидетельство о рождении. Нужно посмотреть на него снова и доказать себе, что оно не плод воображения.
