Я убила много времени на то, чтобы оправдаться перед собой. Убеждала себя, что писала фантастику только ради денег и накопления опыта; позже я обязательно создам нечто действительно серьезное. Но теперь мне пятьдесят три, и все, что я из себя представляю, – это писатель-фантаст. Хорошо это или плохо – не знаю, по крайней мере, я больше ничего не стану объяснять себе, тем более оправдываться. Я горда тем, что делаю, и не думаю, что на свете существует лучший род занятий.
Судите сами. Научная фантастика побуждает нас исследовать будущее. Не то розовое будущее, что сулят нам те, кто стремится продать – сегодня – новые технологии; но и не то сумрачное будущее, что предсказывают не верящие в силу человеческого духа профессиональные кассандры. Нет, исследовать все варианты будущего, хорошего и плохого, какие только может вообразить себе человеческий разум. Даже если ни один вариант не реализуется в действительности, сам факт раздумий о будущем подтверждает, что человеческая раса – это мыслящие живые существа. И это хорошо: единственное, что по-настоящему внушает ужас, – это глупость и апатия, и величайший из человеческих недостатков, наш единственный смертный грех перед Святым Духом – нежелание думать.
С другой стороны, фэнтези имеет дело не будущим, а с вечным «сейчас», с бесконечной Истиной о человеке. Фэнтези заставляет нас сталкиваться с нашими собственными архетипами, с внутренней трансформированной правдой о нашем сердце, разуме и душе...
Кто-нибудь из живущих на этой Земле по-прежнему считает, что лучше писать о политике, коррупции на улицах, разврате в пригородах, о романтических вздохах или грубом сексе? Все это преходяще. Даже великие реалисты – Диккенс, Хемингуэй – устаревают, как вчерашние газеты.
Но зато мы по-прежнему зачитываемся «Одиссеей»...»
