— Я, Ахальо из Южных земель, пред ликами богов клянусь на своем зикхе, что так или иначе найду возможность доставить мальчика Егора в его мир за вознаграждение, которое он назначает мне в виде своей железной рубашки. И да покарают меня боги, если я нарушу данную клятву.
Фигуру чародея на миг охватило розоватое сияние, после чего, Егор не поверил своим глазам, кожаный амулет на запястье мужчины впитал выступившую кровь, на мгновенье вспыхнул бордовым всполохом и тут же погас.
— Круто, — выдохнул мальчик. — А можно повторить?
— Нет, — хмуро ответил Ахальо, пряча ритуальный нож за голенище сапога. — А теперь давай, показывай свою странную вещицу, которой ты до крови уколол себе руку.
Егор вздрогнул, облизал пересохшие губы и с недоверием посмотрел на чародея.
— А откуда Вы знаете, что у меня есть эта штуковина?
— Оттуда, — скривился Ахальо. — Я же чародей, не забывай об этом, мальчик. Давай, поторапливайся. Времени у нас мало.
И Ахальо мысленно уже прикинул, как он до заката купит резвую кобылу, запакует свои вещички и свалит куда подальше из этого богами забытого места. Егор сунул руку в карман и протянул амулет Ахальо. Точнее две половинки. Тот хруст, который Егор услышал, когда Васютка сжал его руку, должно быть, был звуком ломающегося амулета. Но мальчик был уверен, что в карман он положил целый артефакт.
Чародей скосил глаза на два костяных полукруга и спросил:
— У тебя, что, два телепорта были?
Егор захлопал глазами.
— Что? Кто? Нет, один.
— Ну-ка, дай сюда, — Ахальо нервным жестом выхватил из рук Егора две половинки портала, по бокам которых безжизненно свисали замусоленные, вымазанные в крови перышки. — Хм, — пробормотал он. — Весьма странно.
Чародей повертел в руках костяные обломки, понюхал их, и даже попробовал на зуб.
— Так, поди сюда, — он жестом подозвал к себе Егора и протянул одну из половинок, на которой виднелся острый шип.
Мальчик подошел к Ахальо и с интересом и некоторой долей испуга посмотрел на него.
— Да не боись, — попытался успокоить его чародей. — Сейчас все будет в лучшем виде. Дай руку.
Егор протянул правую руку, не спуская настороженного взгляда с мужчины.
Нетерпеливым жестом Ахальо взял руку мальчика, распрямил ладонь и что есть силы вдавил половинку амулета.
— Ой-ёй-ёй, — захныкал Егор и едва не выдернул руку.
Но Ахальо, предвидя такой поворот событий, крепко сжал ее. Кровь потекла по ладони, сбоку от них голубой вспышкой на миг полыхнул воздух и тут же погас.
— Ну, — нетерпеливо процедил Ахальо, вдавливая половинку амулета глубже в ладонь Егора.
— Мне больно! — закричал мальчик, и чародей, ослабив хватку, испуганно отдернул свою руку.
Половинка амулета, вымазанная в крови, упала на траву, полыхнула голубым светом и, погаснув навсегда, замерла.
Широко раскрыв глаза, Ахальо посмотрел на упавший обломок, затем на вторую половинку. Перевернув руку ладонью вниз, он бросил ее на землю, после чего перевел взгляд на Егора и застонал еще громче.
— Что-то не так? — полюбопытствовал Егор, обтирая кровь о штанину шорт и взглядом ища подорожник. К его изумлению, подорожника нигде не было.
— Да, — простонал Ахальо. — Нет. Не важно.
Затем чародей жестом откинул волосы назад, глубоко вздохнул и, прокашлявшись, прочистил горло, отчего его кадык заходил вверх-вниз.
— А впрочем, — сказал он сам себе, — мне не так уж и важно, что с ним произойдет. Я честно пытался помочь ему с порталом, ничего не вышло, а, следовательно, я умываю руки.
Он повернулся к Егору, завистливым взглядом посмотрел на кольчугу, гордо вскинул голову и сказал:
— Ну ладно, малыш, пока-пока. Счастливо оставаться.
Егор с недоумением поймал взгляд чародея, которым он осматривал кольчугу, потом вник в сказанные им слова и застыл с открытым ртом.
— Постойте, а как же я?
Но Ахальо, не сказав ни слова, легким шагом пошел по тропинке, прочь от амбаров.
— Подумаешь, крысы. Да я все равно что-нибудь придумаю, — услышал мальчик удаляющийся голос чародея.
От изумления Егор не знал, что делать дальше. Он нагнулся, поднял свой меч и половинки амулета, которые сунул в карман, посмотрел на амбары, на пятачок земли, исписанный демоническими знаками. Его взгляд остановился на бутылке, и мальчик вздрогнул, увидев ее. Не понимая, зачем он это делает, он нагнулся к бутылке и поднял ее. Его определенно влекло к этой посудине.
