Афина проследовала за ним в гостиную и посмотрела на одежду, висящую на стойке.
– Вообще-то это не в моем стиле, – заявила Афина, взяв алое облегающее платье. – Я ношу более свободную одежду с небольшим вырезом. – Взглянув на ценник, она быстро повесила платье на стойку. – И вещи точно не для моего кошелька.
Брови Луки поползли вверх.
– На твоем банковском счете лежит миллион фунтов. Не сомневаюсь, что ты планируешь потратить значительную сумму на дизайнерскую одежду. Но сейчас за любой наряд, который ты выберешь, заплачу я. – Он приложил к ней алое платье. – Оно будет фантастически на тебе смотреться. С таким цветом кожи ты можешь носить насыщенные цвета.
– Откуда ты знаешь, что оно мне подойдет?
– Всю свою взрослую жизнь я одевал женщин. – В его глазах появился лукавый блеск. – И раздевал их. Мне не составило труда определить твой размер. – Этому в немалой степени способствовал тот факт, что Лука ласкал ее прошлой ночью и запомнил и тонкую талию, и полноту грудей.
– Облегающие платья и юбки не подходят для моей работы. Мне нужны вещи, которые позволили бы мне передвигаться без труда и даже кататься по полу.
– Ты говорила, что не работаешь, – удивился он. – Ну и где же ты трудишься? В цирке?
Афина неожиданно почувствовала, что исчезло напряжение, которое охватило ее, когда она открыла дверь Луке. Девушку затопили воспоминания о том, как он чуть не занялся с ней любовью.
Ее губы изогнулись.
– Я воспитательница детского сада и очень много времени провожу на полу, играя с детьми. Детский сад, в котором я работала, закрылся за два месяца до того, как я решила выйти замуж за Чарли. Я начала посещать кулинарные курсы, чтобы научиться устраивать званые ужины. Вообще-то почти все, что я приготовила, было несъедобным, – призналась Афина.
– Тебе не придется работать, пока мы женаты, и даже после, если ты с умом инвестируешь свой миллион.
– Конечно, я буду работать.
Стоит ли рассказать Луке о своем намерении передать деньги приюту? Чарлз не проявил интереса к ее кампании по сбору средств для сирот Джайпура. Родители хотя и оказали ей поддержку, но предпочли бы, чтобы она занялась карьерой, а не благотворительностью.
Приют очень много значил для Афины, и она испугалась, что Лука не поймет ее.
– Мне нравится быть воспитательницей, – улыбнулась она. – Я понимаю, что мне будет нелегко найти работу в Италии, поскольку я не говорю по-итальянски, но могут найтись семьи, которым нужна англоговорящая няня. – Афина оглядела вешалки с одеждой и выбрала пару платьев: – Я примерю вот эти и заплачу за них. Ты уже перевел на мой счет целое состояние. Я не позволю тебе покупать одежду для меня.
Через пять минут Афина появилась в гостиной в алом платье, обтягивающем ее словно вторая кожа.
– Оно слишком облегающее, – решительно проговорила она, – и каблуки у туфель слишком высокие.
Лука был не в силах помешать своему телу откликнуться на то, что увидели его глаза. Афина была фантазией любого мужчины, в жилах которого текла горячая кровь! Трехдюймовые каблуки притягивали взгляд к ее стройным икрам и заставляли ее бедра соблазнительно покачиваться при ходьбе. Место очков заняли контактные линзы, а волосы Афина собрала в высокий свободный узел, из которого выбивались пряди, обрамляющие нежное лицо.
– Ты выглядишь невероятно.
Афина закусила губу:
– Ты не считаешь, что платье чересчур…
– Чересчур что?
Неужели она не понимает, что изумительно выглядит?
– Чересчур откровенно, – пробормотала Афина.
– У тебя потрясающая фигура, и тебе обязательно нужно ее демонстрировать.
Лука признался себе, что последняя часть его утверждения была ложью. Он не желал, чтобы на Афину смотрели другие мужчины. К сожалению, нужно убедить всех, что это не фиктивный брак, и им с Афиной необходимо внимание папарацци. Фотографии одного из лучших дизайнеров мира и его жены в сексуальном красном платье непременно появятся в газетах.
– У меня для тебя есть кое-что еще. – Лука вытащил из кармана маленькую бархатную коробочку.
Афина нахмурилась:
– Что это?
– Настоящее обручальное кольцо. Его должны увидеть на твоем пальце на пресс-конференции, которую я попросил организовать для нас сегодня утром. Открой! – велел он.
