Как-то незаметно – Юрий не вoзражал и не перебивал – я, в качестве примера культуры, разболтала ему всё о себе. Да там и рассказывать было особенно нечего, биография моя не отличалась насыщенностью. Хорошая биография. Была до этой аварии...
Наверное, в порядке извинения за дурацкий спор, хоть он и не обидел землянина, объяснила собственную точку зрения на близкие отношения: что считаю странным делать из интимной близости такой культ и возводить вокруг неё столько церемоний, сколько возводят некоторые традиции. Придавать ей значение, на мой взгляд, стоило только в том случае, если всё происходит не только на основе взаимного влечения, но и чувств. Вот тогда можно задумываться и о ритуалах,и о верности, и о каких-то моральных ценностях, но до тех пор... это просто физиологическая потребность, такая же естественная, как желание поесть.
И кажется, Юрий не просто понял, о чём я ему говорила, но вполне принял подобную точку зрения, довольно популярную на Лооки. Если подумать, в ней было много общего с высказанной пилотом земнoй точкой зрения на cемью. Создание семьи, как и сохранение верности,и отношение к близости как к чему-то сокровенному, должно быть решением человека, и только в этом случае оно имеет смысл. Никакие запреты не заставят стать надёжной опорой близким того, кому не нужна семья, и никакие общественные ценности не удержат от измены того, кто слышит только свои гормоны.
Может, всё это было необходимо в древности, когда жизнь человека составляла чуть больше полувека, дети умирали часто, очень многие болезни убивали: чтобы выжить всему виду, люди должны были заводить детей рано и помногу, оставаться с одним партнёром – чтобы не распространять заразу. А сейчас, когда жители развитых колоний спокойно доживают до полутора сотен стандартов, сохраняя при этом бодрость духа и тела, можно позволить себе некоторые поблажки.
Несколько раз разговор прерывался – на перекус, да и просто так, чтобы немного помолчать и перевести дух. Пару часов мы даже подремали прямо в креслах.
Энтузиазм исследователей за это время поутих. Они поняли, что своими силами с обшивкой гавии не сладят,и суеты вокруг заметно убавилось. Большинство вовсе ушли, остались несколько человек в чёрных одеждах – кажется, охрана – и еще несколько серых. Кто-то следил за показаниями приборов, а тот первый, которого мы разглядывали и который, похоже, был каким-то местным начальником, сидел в стороне у лёгкого немного обшарпанного стола и что-то сосредоточенно обдумывал, делая пометки в большой тетради. Οбычной такой, кажется бумажной, какие сейчас только в музеях и встретишь...
Наконец нас взбодрил сигнал от компьютера о получении промежуточного результата. Отчёт подтвердил прогнoз, система сумела разобраться в структуре языка. Словарного запаса ей, понятное дело, не хватало, но это дело наживное. Главное, у нас появилась некоторая база для начала разговора. Пусть повторить слова чужого языка внятно не получалось ни у меня, ни у Юрия, но зато биокомпьютер, встроенный в наши комбинезоны,теперь мог выступать самообучающимся переводчиком и давать подсказки. Kонечно, надёжней было бы, окажись у кого-то из нас двоих нейрочип в голове, но – кто мог предполагать подобные приключения, чтобы озаботиться им дома?
– Думаю, не стоит дальше тянуть, – решительно начал Юрий. - Я схожу на разведку, а ты...
– Это плохая идея, – мрачно проговорила я. И хотя чего-то подобного я ожидала, всё равно оказалась не готова к тому, чтобы расстаться с напарником.
– Лу, ещё худшая идея – вляпаться вместе. А так я могу сказать, что один здесь, и...
– И потом, когда обман вскроется, мы огребём кучу неприятностей, - подхватила я.
– Можно и не говорить напрямую, не так уж хорошо мы разобрались в их языке, – возразил пилот и продолжил увещевательно : – Подумай сама, это...
– Я и думаю, - вновь перебила его. – Οни могут догадаться, что ты не один,или потребовать впустить их в гавию. А в качестве аргумента предъявить твою жизнь. Если тебе вдруг начнут угрожать, думаешь, у меня хватит выдержки спокойно за этим наблюдать?!
