Я спросил:
- А где мама?
- Гу, гу! - ответил он. И, отпустив перекладину кроватки, протянул ко мне руки. Я быстро шагнул к нему, взял на руки. И тут же почувствовал: мой! Каждая клетка его легкого тела - моя!
Я быстро перепеленал ребенка. Когда явилась Людмила (она звонила от соседки по телефону), я сказал ей:
- Ты, наверное, думаешь, что ему не восемь месяцев, а восемь лет.
Она сразу обиделась.
- Что я, поговорить по телефону не имею права? Я не привязанная, чтобы сутками торчать в квартире! Твоя нянька третий день не приходит!
- Почему моя?
- Не я же ее искала!
Я усмехнулся:
- Логично.
Жена проговорила:
- Ты что, собираешься устроить сцену? Давай! Только быстро же ты забыл свои благие порывы. "Пусть тебе будет легче".
Все было так. Бросить работу посоветовал ей я. Взять няньку тоже. Я действительно хотел, чтобы ей было легче. Откуда я мог знать, что семейная жизнь как раз складывается из трудностей!
В эту ночь сын, словно чувствуя нашу ссору, спал плохо. Через каждые полчаса он хныкал. В эти минуты я и Людмила сразу открывали глаза и ждали, кто из нас подойдет к ребенку первым. Я понимал: супруга решила своеобразно отомстить за мои сегодняшние претензии.
Я поднимался раз пять. На шестой раз не выдержал:
- Напрасно ты хочешь показать, как тебе плохо! Завтра у меня тяжелая тренировка. Больше я не встану!
Жена ничего не ответила. Витек продолжал плакать, она не шевелилась. И тут во мне возникла ненависть. Я даже испугался. Встал, перепеленал ребенка и лег. Я ощутил, как в моем прежнем отношении к жене появилось что-то новое.
Помирились мы через несколько дней. Но именно за это время она подружилась с Раей, женой Звягина. Рая была женщиной умной, расчетливой и патологически завистливой. Она полагала, что своего мужа "сделала" она. Отчасти так оно и было. Звягин сочетал в себе почти столько же способностей, сколько и лени. Жена буквально заставляла его тренироваться регулярно. Супруг "пошел в гору" выиграл чемпионат СССР, первенство Европы.
Ко мне Рая относилась неприязненно. Я чувствовал это. Причина была в том, что фамилия Буслаев все чаще стала произноситься. Жена Звягина повела против меня тонкую и планомерную "настройку". Вот ее примерная схема: "Ты (Людмила) жена большого спортсмена и не должна жить, как остальные женщины". Людмила часами просиживала в парикмахерских, косметических кабинетах, ателье, неожиданно испытывала потребность куда-то ехать. Мы отправлялись на юг, а через неделю возвращались обратно. Людмиле быстро все надоедало, она начинала тосковать по сыну и бояться, что с ним в ее отсутствие что-то случится...
Потом в супругу вселялся "бес общения". Каждый день ей хотелось бывать в гостях, знакомиться с самыми известными и талантливыми людьми, ходить в театры, на концерты, и все в таком плане. В эти дни она бывала очень оживленной, привлекательной...
И вновь все кончалось. Притом довольно скверно. Людмила объявляла, что жить со мной больше не станет. Все "мои знаменитости" - лжецы и притворщики, они проявляют интерес не к ней, а ко мне, и ей это противно...
Вслед за этим у Людмилы, как правило, наступала полоса меланхолии. Она целыми днями бродила по дому в халате, непричесанная. В квартире не убрано, на кухне гора немытой посуды. В такие дни я старался молчать и ограничивался тем, что смахивал с кухонного стола крошки, выносил мусор и меньше бывал дома...
Наконец моя супруга "пробуждалась" и просила отвезти ее в какой-нибудь хороший ресторан. Мы садились в машину, ехали, выбирали в зале самый лучший стол, минут пять-десять улыбались друг другу, после чего она закатывала какой-либо скандал. Например, по поводу того, что официант не с той стороны положил ей вилку. При этом она громко выкрикивала одну и ту же фразу:
- Вы сначала узнайте, с кем имеете дело!
- Тише, - уговаривал я ее. - Успокойся. Ты меня позоришь!
- Прекрасно! - восклицала она. - Значит, я тебя позорю? Очень хорошо! Ты всегда думал и думаешь только о себе. Всегда! Тебе наплевать, что всякий тип позорит твою жену!
Она демонстративно поднималась из-за стола и уходила...
