Вообще, с этим лесом у Геба была своя история. В первый раз он посетил его уже поздней осенью, из чистого любопытства, бродил там по тропинкам и дорожкам, пока его не сцапал Хагрид. Вы, возможно, помните, какое впечатление взывал сей чернобородый великан на юного волшебника. Так что когда эта махина вышла из лесного сумрака прямо навстречу парнишке, улыбаясь во все двадцать девять (парень еще не знал что это «Добрая» улыбка), то Ланс был готов продать свою жизнь подороже. Но, как показывает история, ничего продавать было не надо, только разве что попить чифирку и пожевать каменных кексов — у Ланса от них чуть у самого не случилось двадцать девять зубов, а то и вовсе — шестнадцать. Хагрид все тогда разорялся — какого Мерлина делает первак в опасном Запретном лесу, где заплутать что два пальца. А мальчик лишь качал головой, считая, что в Волшебном лесу, среди бесконечных тропинок, могут заплутать только Поттер, Уизли и Грейнджер. Они, кстати, буквально на днях попались за ночными бдениями, в итоге с них слетело пятьдесят баллов, причем с каждого. В эту историю еще как-то Малфой затесался, но Ланс не знал подробностей — чужие проблемы его мало интересовали.
Потом наступила зима, укутавшая лес в снежный тулуп, и парнишка о нем как-то забыл, сосредоточившись на собственных изысканиях, благоустройстве берлоги, Анимагии, музицировании, обжимании с девчонками и прочими мальчишескими делами. Но вот настала весна, и Геба стало вновь тянуть на природу. Нет, не каким-нибудь непреодолимым чувством, которому нет сил противиться. Просто складывалось такое впечатление, что мальчика приглашали в лес, обещая, что он сможет уйти в любой момент, но так же — в любой момент вернуться. Вот парень и прибегал сюда, на холм, где он подолгу лежал, скрывшись в траве, и наслаждался шумом ветра в кроне и треском деревьев, гнущихся в причудливом танце.
Как и всегда, Ланс плюхнулся на землю, подложил руки под голову, подставляя лицо под теплое весеннее солнышко, потом закинул кислую травинку в рот и даже задремал. Но долго лежать пареньку не дали. Подул ветер, принося с собой легкую прохладу и тихий шепот шелестящих листьев.
— Хи-хи-хи, — расслышал мальчик далекий, девичий смех.
Герберт открыл глаза и посмотрел в сторону просеки. Там, среди кустов и нижних, качавшихся веток, он различил несколько размытых силуэтов, которые мгновением позже исчезли. Ланс заподозрил что-то неладное и раздумывал над тем, чтобы уйти в замок, но любопытство в итоге пересилило. Юноша согнул локти, положив ладони на землю рядом с шеей, потом подогнул колени, качнулся назад и одним рывком взмыл в воздух, приземляясь на ноги. Этому нехитрому трюку его давным-давно научила Рози.
Парень быстрым шагом добрался до опушки леса, но кроме кустов и низких ветвей, покрытых зеленой листвой, ничего не увидел. Он уже собирался было уходить, но вдруг его кто-то сзади обнял и тепло задышал в ухо. Юноша резко обернулся и снова в листве заметил туманные, размытые фигуры. Это были какие-то облачные девушки, сотканные из черных и зеленых линий, сливающихся на ветру веток и листвы.
— Догонииии, — расслышал мальчик в шелесте.
Герберт некоторое время стоял на месте, а потом вдруг широко улыбнулся и рванул с места. Всюду разливался веселый журчащий смех, а мальчик все бежал, будто пытаясь догнать дразнящий его ветер. Порой он, бывало, уже касался этих нереальных фигур, не показывающих свои лица, но стоило ему раскрыть объятья, как в них оказывался вовсе не облачный девичий стан, а ствол дерева или колючий куст. Но мальчик не обращал на это внимания.
Вот он замер, спрятавшись за деревом, а потом чуть высунул голову. Парнишка увидел этих леди, сотканных из пляшущих на ветру листьев. Он выпрямился, прижимаясь к стволу, а потом резко рванул, пытаясь дотянуться хоть до одной, но расслышал лишь смех. И мгновение спустя мальчик сверзился в ручей, промочив штаны.
— Веселооо, — принес ветер.
Парнишка вдруг весело рассмеялся, смехом, больше напоминающим весеннюю капель.
— Ну, я вам покажу! — крикнул он и вскочил с места.
