Вскоре впереди показалась гаргулья. Она сперва приняла чинный, горделиво-неприступный вид. Но лишь завидев Сальноволосого, тут же съежилась, вжала плечи и поспешила исчезнуть в нише за стеной. Проход был открыт и по винтовой лестнице народ поднялся к резным дверям с чудным орнаментом. Те открылись и явили кабинет главы школы. Тот нисколько не изменился за лето. Те же странные предметы на многочисленных полках, шкафы и книги так же не потеряли своего места, ну и, конечно же, стол с причудливыми ножками и сукном на столе. Разве что шляпы было не видно, да и еще некоторые незначительные изменения, которые, впрочем, не нарушали целостность картины.
Лишь подошли дети к столу, как тут же из воздуха материализовалось четыре кресла. Четыре — потому что Снейп был рядом, но препод сделал шаг назад, и его кресло исчезло, превратившись в серебристый дым.
— Сидите, — сплюнул профессор и поспешл свалить за руководством.
Когда прозвучал каменный скрежет и больше не слышно было шуршанья мантии, Поттер с Уизли дружно выдохнули и словно желе, растеклись по креслу. Лохматый явно вспотел и теперь усердно потирал свои новенькие очки. Вернее — старенькие очки, которые заклинанием починила Дэнжер. Почему Волосы-ананас сам их не отремонтировал, если может заклинанием отталкивания стену пробить, Ланс не знал. Возможно, очкарик опасался что его Reparo превратит «велосипеды» во второй Хаббл. Уизли, кстати, тоже не из слабаков, спокойно может ватными ногами, превратить вас в русалку. Ну а что же до Ланса, то здесь мы с вами прекрасно знаем, что он слабейший ученик во всем Хогвартсе, разве что красив собой и не получает отметок ниже «П».
— Мы пропали, — прохрипел рыжий. — Нас отчислят. Снейп об этом позаботиться.
— Да все будет огурец, — отмахнулся Ланс.
— Еще и фордик одичал, — Рональд продолжал свое нытье, не замечая вставок однокурсника. — Что теперь отцу сказать. А еще и мама обязательно узнает... Мерлин, нас ждет громовещатель! Вся школа будет смеяться...
— А ты посмейся вместе с ними, — пожал плечами Герберт.
— Ничего Рон, — теперь и Гарри игнорировал слизеринца. — МакГонагалл как-нибудь нам поможет.
— Ты сам-то в это веришь? — тяжело улыбнулся друг Мальчика-который-вечно-в-неприятностях.
— Так! — вдруг рявкнул Ланс и на него тут же обратили внимания. Наконец-то. — В общем, карапузы, если не хотите обратно в Лондон, то молчите. Говорить будет товарищ Лучший ученик. Отмажу нас.
— Слушай, а почему ты нас вечно карапузами называешь? — вдруг нахохлился Поттер.
— Потому что ты мелкий, — усмехнулся Герберт. — Шутка. Просто вы на них похожи. Не знаю почему.
— Может и нам тебя как-нибудь называть? — попытался съязвить Рон, но у него не получилось. — Как насчет «поганого слизня»?
— А ты, черт побери, юморист, — а вот у Геба с язвой все вышло нормально. — Но у меня уже есть погоняло — Проныра. Так что с инициативой ты немного припоздал.
— Странное прозвище. Почему именно такое? — поинтересовался очкарик.
Ланс уже собирался ответить, но услышал скрип открываемых дверей.
— Это весьма любопытная история, мистер Поттер, — прозвучал знакомый, немного каркающий голос.
В кабинет зашла вся четверка. Здесь, как и при любом кипише связанном с Лансом, были: Директор, сейчас одетый в свою парадную мантию с изображением звезд и полумесяцев, МакГонагалл, как всегда строгая и чуть съехавшими очками. Снейп, про которого ничего добавлять не надо. И вечно насмешливый Флитвик, потирающий свой живот — не один Ланс любил сытно покушать.
Преподаватели расселись по возникшим креслами и лишь Сальноволосый, положив шляпу на положенное ей место, встал в сторонке. Возможно, он опасался, что кто-нибудь выйдет из себя и запустит в него мыльными чарами.
— Профессор, мы ... — начал было говорить Поттер, но получил болезненный тычок в голень и тут же заткнулся.
— Директор! — всплеснул руками улыбающийся Герберт. — Как дела? Как прошел праздник?
— Весьма любопытно, — кивнул Дамблдор. — В этом году братья Фред и Джордж, смогли взять столь высокую ноту, что мне пришлось восстанавливать некоторые витражи. Правда, я подозреваю, что это был их трюк, а вовсе не оперные способности.
