За полчаса до места назначения мы попали в пробку.
– А объездных дорог нет?
– Если ты не знаешь какие-нибудь, не обозначенные в картах Google, тогда нет, – огрызнулся Брэд, не сводя глаз с дороги.
К вождению он относился серьезнее кого-либо из моих знакомых – никаких телефонных сообщений, никакой громкой музыки, и он почти не разговаривал. Он ненавидел напряжение от вождения, но всегда настаивал, что сам сядет за руль.
Я ухмыльнулась в сторону Мэдисон, и она подняла брови.
– Ты такой чувствительный, – пробормотала я.
– Серьезно, Сара? Собираешься перемывать мне косточки? Я веду машину.
– Разве? У тебя даже пальцы не побелели от напряжения, и ты не сидишь вплотную к рулю, бабуля.
– Вообще-то моя бабушка сидит дальше от руля, – добавила Мэдисон.
– Ну ладно, паршивки, – выдохнул он и выпрямился еще сильнее, положив руки в классическую позицию «на десять и два часа».
– А знаешь, я где-то читала, что руки, на самом деле, нужно держать на одиннадцати и трех, так безопаснее.
– Вон из машины немедленно! Обе!
– Не понимаю, почему ты всегда так настаиваешь, что поведешь сам, если ненавидишь сидеть за рулем.
– Потому что никто другой не довезет нас вовремя. Разве это не очевидно?
Мы с Мэдисон засмеялись и помогли ему сориентироваться по карте. Мы знали, когда надавить, но и понимали границы, а он был уже почти на грани. У школы мы остановились за две минуты до назначенного времени, и я уставилась на домик в сельском стиле, с ярко-красной дверью.
– Погодите. Это то самое место? Точно?
На другой стороне улицы стояла церковь. Помимо нее здесь были только теснящиеся друг к другу жилые дома.
– То самое.
Брэд со стоном поднял десять детских наборов и положил их на тележку, чтобы ввезти внутрь.
Мы с Мэдисон помогли ему с коробками, еще раз пересчитали их в приемной и определились с комнатой для презентации. Вокруг столпились разновозрастные дети, игнорируя призыв учителя сесть и подождать. Мы представились и нырнули в привычную суматоху вопросов и ответов, которые должны были заинтересовать ребят, прежде чем мы дадим им испробовать нашу продукцию.
Несмотря на постоянные разъезды, я любила презентации. Я лично создавала каждый набор, от концепции до воплощения, с головой погружаясь в исследования, тестирование и производство прототипа. Счастливые детские крики доставляли мне огромную радость.
Мэдисон осталась, чтобы поговорить с учителем, поскольку была лучшим продавцом в нашей команде. Если она не завалит переговоры, Брэд завершит сделку. Как только все будет подписано, я займусь логистикой – ценой, доставкой и возможной подпиской на обслуживание. Я сделала несколько фото и сказала, что пройдусь по окрестностям и осмотрюсь. Мне хотелось побольше поснимать, чтобы выложить фото на нашем сайте.
Я решила пройтись по улице, может быть, найти поблизости кофейню или просто выпить сока. Я шла мимо домов, чувствуя, как ноги наливаются силой, а организм окончательно просыпается.
– А-а-а-ах!
Я остановилась. Детский крик сиреной разнесся в утреннем воздухе. Я схватилась за грудь и завертела головой по сторонам, не в состоянии определить источник звука. Потом услышала громкий удар и новый крик. Я пробежала несколько шагов вперед, рассматривая ряд из трех похожих домов. Я надеялась увидеть какое-то движение. Или еще раз услышать крик. Различить хоть какие-то признаки жизни.
Мои ноги приросли к земле, мимо проехали несколько машин – не то хозяйки спешили по магазинам, не то местные жители на работу. Но ни в одном из домов я ничего не заметила. Может, мне почудилось? Или я не так поняла? Но крик был явно не радостным.
– Сара!
Я обернулась. По тротуару ко мне бежал запыхавшийся Брэд.
– Вот ты где. Пошли. Ты нам нужна.
– Извини, я просто решила осмотреться.
Я подскочила к нему.
– Поверить не могу, что ты заставила меня бегать.
– Это тебя не убьет. – Я покрутила в руках камеру. – Я только что слышала безумный вопль.
– Я просто выкрикнул твое имя.
– Нет, – покачала головой я и сняла лямку камеры с шеи. – Это был крик… боли. И похож на детский.
– Наверное, кто-нибудь из ребят. Мы как раз к ним и идем.
