Я была одной из немногих ребят в нашей группе школьных друзей, кто никогда не курил марихуану. Я всегда считала, что курить травку было плохо, что этого нельзя было делать, что даже если попробуешь марихуану, это может привести к плохим последствиям. Но потом даже самые последние из оставшихся, самых стойких, в нашей группе попробовали. После многих ночей, наблюдая за тем, как они закуривали, я, наконец, сдалась.
Я смотрела, как мой приятель взял зажженный косяк из рук соседа, взял его в рот и вдохнул. «Держи, держи, не выдыхай!» — посоветовал кто-то. «Подожди пару секунд. Вот так, теперь можно». И он с присвистом выдохнул небольшое облачко дыма. Прошло несколько секунд, потом еще несколько секунд.
«Ну?», — спросила я. «Что-нибудь чувствуешь?». Я еще даже не притронулась, но у меня в груди уже было странное чувство; как будто я ожидала, что его голова займется ярким пламенем.
«Ну да, что-то» — сказал мой друг. «Что-то… мягкое. Я имею в виду, немного жжет, но как-то мягко».
«Да какого черта?» — подумала я. «Эй, дайте и мне, я хочу попробовать».
Я не знаю, существует ли изящный способ вдыхать первый в жизни косяк. Он, в конце концов, горит, еще и пепел, и дым. И, конечно же, это нарушение закона, поэтому вся процедура несколько подпольная, действующая на нервы — как будто вас приняли в некое секретное общество, и в голове играет заевшей пластинкой список всех опасностей, заключенных в марихуане, пока вы всеми силами стараетесь не показаться глупой или, что еще хуже, не крутой.
В тот момент, когда я поднесла косяк к губам, я была абсолютно уверена, что мои родители как по волшебству появятся прямо передо мной — и что тогда? «Глупости», — подумала я. «Такого не бывает; они в тысяче километров отсюда». И я вдохнула. Естественно, я закашлялась, у меня защипало в глазах, и навернулись слезы. Затем я вдохнула еще раз и стала ждать. И действительно, «резкое и мягкое» отлично описывает это ощущение. Тут я услышала свой смех. Потому что больше всего мне хотелось смеяться. На этом важный и сложный вопрос марихуаны был разрешен. «Нормально», — сказала я друзьям. «Я в порядке». И я вернула косяк моему приятелю.
Следующие несколько дней я периодически думала о том, что я сделала. Не могу сказать, что мне это не понравилось, но я не чувствовала горячего желания повторить этот опыт в ближайшее время. Это было нормально, но странно, вот и все. В целом, я была рада, что это сделала.
Нет, я гораздо больше интересовалась мальчиками (хотя с этим мне в то лето и не повезло), наслаждалась темным, горько-сладким шоколадом, и на протяжении многих дней мне не надо было отвечать перед кем-то за свои действия. У меня появились новые друзья, я получила хорошие оценки и я увидела Мексику, красивую страну. Эксперимент с парой косяков был всего лишь небольшим происшествием того замечательного лета.
* * *
Через несколько месяцев после возвращения из Мексики, в первый год старшей школы, когда я волновалась о вступительных экзаменах и выписывала проспекты университетов, однажды вечером на выходных мы с друзьями поехали в авто-кинотеатр на открытом воздухе. Мы поехали на чьей-то машине; у меня уже были права, но я знала, что я ужасный водитель (я почти чуть не переехала кошку в первый раз, когда была за рулем рядом с мамой), и обычно предпочитала быть чьим-нибудь пассажиром.
«У меня есть мескалин, — внезапно объявил кто-то. — Кто-нибудь хочет?» Кто-то хихикнул, другой сказал «Ну да, конечно, почему бы и нет?» Я просидела около минуты, глядя через ветровое стекло на фильм на большом экране, раздумывая, что делать. Раздумывая, что я хочу делать.
«Да, — в конце концов, сказала я. — Да, я хочу».
Я запила маленькую таблетку глотком теплой кока-колы. В машине воцарилось странное молчание (за исключением, конечно, звуков фильма из динамика, прикрепленного к окну машины). Казалось, что мы все затаили дыхание. Ждали. У меня сосало в желудке — от нервов? От таблетки? От ожидания неизвестного? Потом внезапно в желудке стало очень тепло, и тепло распространилось к лопаткам. Я сидела, сжав кулаки; теперь я почувствовала, как мои пальцы разжались, и руки упали раскрытыми ладонями на колени. И затем мы все выдохнули коллективное «Оооооо, смотрииии!»
