Не бойся - страница 91

Григория сильно напугала ночная делегация и удивило присутствие среди них недавнего обидчика. Узнав, по какому вопросу пожаловали непрошеные гости, хотел сначала вызвать милицию, но вовремя опомнился и положил трубку телефона. Он долго не ломался и не строил из себя честного человека, а практически сразу согласился на тридцать процентов.

Получив жестокий урок, он стал вести более скромную жизнь, меньше говорить и запоздало сожалел о потере Нины, а поговорить по-мужски с Атаманом не хватало духа.

В поле зрения преступников на этот раз попал директор овощного магазина. Через его магазин продавались неучтенные овощи, фрукты, которые завозились из Азии. Узбекам и казахам выгоднее было раскидать товар по магазинам и отправляться за новым, чем самим стоять целыми днями на базаре. Так как в перспективе высвечивалась целая сеть подобных магазинов, Атаман с Диксоном рьяно взялись за дело. Они рассуждали таким образом: раз налоги не отходят в казну государства, значит, они должны взиматься неформальными структурами.

Но с овощами у них впервые вышел прокол. Нарвались на группировку, подобную своей, только более многочисленную. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не нашли они общего знакомого — Мутанта, который был родом из Саратова. Хоть и разошлись миром, главарям стало ясно — необходимо расширять организацию. И по мере роста членов группировки росло число «налогоплательщиков». Те, кто стояли у истоков, добились своего, создав мощную империю подпольного бизнеса.

А страна стояла на пороге восьмидесятых годов, годов частой смены глав государства и последовавших затем больших перемен. Перемен демократических, которые встряхнут душу, взбудоражат умы и от которых распадется Союз, огромный и нерушимый, распадется на мелкие составляющие…

Саша Вершков до двенадцати лет рос в благополучной и обеспеченной семье в Москве, совершенно не подозревая того, что он подкидыш.

Родителей, Федора Степановича и Ингу Сидоровну, он искренне любил, уважал и слушался. В школе Саша проявил незаурядные способности и учился на одни пятерки.

Сколько мальчик себя помнил, у него на шее всегда висела серебряная цепочка, а на ней серебряная подковка, с обратной стороны которой была надпись: «Моей Анюте, от Прохора». Надпись была до такой степени мелкой, что прочитывалась только под лупой. Саша как-то порывался снять цепочку, но Инга Сидоровна категорически запретила. Объяснять происхождение этой вещи она тоже отказалась, пообещав сделать это в день совершеннолетия сына. В конце концов Саша привык к цепочке, а подковку считал своим талисманом, приносившим удачу. Загадывая желание, даже обращался к ней за помощью. Вершковы же добросовестно относились к воспитанию единственного чада, но слишком баловали его, исполняя практически все капризы, а он, по детской наивности, относил это к заслугам талисмана.

Тайну рождения Саши знали трое: Вершковы — приемные родители и уже престарелая мать Инги Сидоровны — Агриппина Матвеевна, которая наотрез отклонила предложение дочки переехать с ней в Москву и осталась доживать свой век в родном городе.

На день рождения собралось немало гостей, и Саше разрешили пригласить своих самых близких друзей. Им накрыли отдельный стол, уставленный всевозможными яствами: бутылками с лимонадом, пирожными, конфетами, ягодами, фруктами.

Стоял яркий июньский день. В дубовой роще, где находился загородный дом Вершковых, дышалось легко и свободно. После двухчасового застолья гости изъявили желание искупаться в озере. Мальчишки под присмотром двух взрослых, одним из которых был Федор Степанович, ныряли с обрыва «солдатиком».

Озеро, чистое и прозрачное, в этом месте было довольно глубоким, но именинник чувствовал себя героем сегодняшнего дня, и ему захотелось как-то выделиться среди остальных. Он решил прыгнуть вниз головой и достать со дна камень. Разбежавшись и переборов страх, Саша легко оторвался от края обрыва и удачно вошел в воду. Он набрал воздуха полные легкие и теперь, удерживая его, усиленно работал руками и ногами, стараясь достигнуть дна. Старания подростка не пропали даром, он выхватил со дна полированный камешек, но висевшая на его шее цепочка зацепилась за проволоку.