— Иди домой.
— А как же ты? — Она преданно посмотрела на него. — Давай заберем Сережу и переночуем у нас.
— Ладно, — неожиданно согласился Алексей. — А твои возмущаться не будут?
— Что ты?! — обрадовалась Света. — Маму мою сам знаешь, а отца нет, он на дежурстве.
— Подожди меня, я мигом. — Алеша убежал в дом и буквально тут же вернулся с младшим братом на руках, завернутым в легкое летнее одеяло. — Держи, — передал он брата Светлане.
— Ты не идешь с нами? — удивилась она.
— Я догоню вас, — заверил Алексей. — Соберу кое-что из Сережиных вещей и догоню.
Светлана прижала малыша к себе и пошла вдоль домов. Алеша дождался, пока они скроются из виду, пнул калитку, больно ударившись ногой, но эта боль была пустяком по сравнению с тем, что он задумал. А задумал он страшное…
Старший сын Казаковых выдвинул ящик кухонного стола и схватил большой нож для разделки мяса. Он провел по лезвию большим пальцем левой руки и, обрезавшись, убедился, что это именно то, что ему нужно. Алексей вошел в комнату и включил свет.
Леонид Николаевич храпел на диване. От вспыхнувшего света он зажмурился и отвернулся к стенке.
— Дрыхнешь, значит, как ни в чем не бывало? — враждебно произнес сын, но отец не реагировал.
Алеша схватил его и скинул на пол. Тот раскрыл красные, непонимающие глаза и уставился на старшего сына.
— Очухался, сволочь? — сказал первенец с раздражением.
— Ну, ты у меня давно напрашиваешься, — рассвирепел отец. — Сейчас я тебе всыплю по первое число.
Кое-как поднявшись на ноги, он схватил стул, занес его над головой и бросился на сына. Алексей выставил вперед руку с ножом и шагнул навстречу отцу. Нож по самую рукоятку вошел в мягкий живот Леонида, и тот не смог ударить стулом, выпуская его из рук. Алеша провернул нож в ране и протащил его вверх, разрезая живот до ребер. Затем разжал кисть, отошел от отца, поднял стул и стал наблюдать за мучителем их семьи.
— Ты же родного отца порешил, — сказал Леонид слабеющим голосом.
— Невелика потеря, — отозвался первенец, поднял пачку «Беломора», валявшуюся около дивана, и закурил впервые в жизни.
Леонид опустился на пол, внутренности вываливались наружу, он подбирал их и пытался засунуть на место.
— Вызови «скорую», — прошептал он с кровавой пеной на губах.
— А ты маме вызвал «скорую»? — Сын не испытывал к нему жалости. — Вот и выкручивайся теперь сам или подыхай. — Он выпустил дым из легких и закашлялся.
— Отцеубийца, — произнес свое последнее слово в этой непутевой, грешной жизни Казаков Леонид Николаевич, и время для него остановилось навсегда.
Не то от первой папиросы, не то от тошнотворного запаха, к горлу Алексея подкатил комок, и ему сделалось дурно. Он выбежал на улицу…
В отделение милиции Центрального района с шумом распахнулась дверь, и к окошку дежурного подошел подросток, его бил озноб.
— Мне нужен главный, — потребовал он у дежурного.
— Всем нужен главный, — улыбнулся старший лейтенант. — Да где ж его возьмешь в шестом часу утра?
— Нужно срочно позвонить ему домой, — стоял на своем юноша.
— Да ты весь дрожишь, — заметил дежурный. Он вышел к парнишке через боковую дверь, обнял его за плечи и спросил: — Может быть, мне расскажешь, что у тебя стряслось?
От проявленной теплоты и участия со стороны незнакомого человека у Алеши на глазах выступили крупные слезы.
— Только что я убил собственного отца, — признался юноша, и по его щекам покатились слезы облегчения.
