Чуть забрезжил рассвет, освещая беленый потолок, крашеные стены и одинокую, засаленную лампочку в казенной комнате для свиданий, Светлана распахнула глаза. Она осмотрелась по сторонам и остановила взгляд на спящем Алексее. Светлана выскользнула из-под одеяла и на цыпочках подкралась к Алексею, склонилась над ним и долго рассматривала знакомые черты. Она погладила его по щеке и подбородку, ощутив между пальцами пробивающийся пушок. Девушка поднялась во весь рост и скинула с себя ночную сорочку…
Они привели комнату в порядок, убрали со стола и теперь сидели, вслух мечтая о будущей жизни. Мечтали, что у них будет своя квартира и трое детей: два мальчика и одна девочка, что дети ни в чем не будут знать нужды, что они станут уважаемыми людьми и обеспечат родителям долгую, спокойную и счастливую старость…
— Не рано ли рассуждаете о преклонном возрасте? — на ходу спросила Ирина Анатольевна, прерывая мечты влюбленных.
— Доброе утро, мама.
— Доброе утро, Ирина Анатольевна.
— Доброе, доброе, — ответила Ирина Анатольевна. — И убраться уже успели. Молодцы! Посидите с девочкой, а я завтрак приготовлю.
— Я помогу, — вызвался Алексей.
Мать крутилась у плиты, а Алексей наблюдал за ней, не решаясь начать нужный разговор.
— Что же ты молчишь? — поинтересовалась мать. — Не для того ведь увязался за мной на кухню, чтоб в молчанку играть.
— Какой первый взнос за трехкомнатную кооперативную квартиру? — напрямую спросил он, чем ввел мать в некоторое замешательство.
— Почему это тебя заинтересовало? — пришла в себя она, еще не понимая, к чему клонит сын.
— Ну сколько? — добивался своего Алексей.
— Полностью, по-моему, она стоит семь тысяч двести рублей, ну, а первый взнос где-то в районе трех тысяч. — Она улыбнулась и добавила: — Уж не собираешься ли ты приобрести квартиру для совместного проживания со Светой?
— Собираюсь.
И по выражению его лица можно было прочесть, что он действительно решил поступить именно так.
— Послушай, сынок, что мать думает по этому поводу. — Она выдержала короткую паузу. — Света честная, не избалованная, с открытой душой девушка, и я твой выбор целиком и полностью одобряю, планы ваши на будущее тоже, но сначала необходимо доучиться, отсидеть срок, освободиться, жениться, устроиться на хорошую работу и только потом можно будет вести разговор о кооперативной квартире, если, конечно, отыщутся для нее средства.
— Ты совершенно права, — согласился сын. — О себе мы еще успеем позаботиться. Но в данную минуту я веду речь о тебе и о моих младших братишке и сестренке. Достаточно уже ютиться в полуразвалившемся домике предков, пора жить в нормальных условиях.
— Алеша, мальчик мой, сам хоть соображаешь, что несешь? — ласково потрепала его по голове женщина. — Откуда у твоей матери деньги хотя бы на однокомнатный кооператив?
— Они у меня есть, по крайней мере на первый взнос. После свидания ты заберешь их с собой.
— Ты серьезно? — не могла поверить в услышанное мать.
— С какой стати мне шутить?
— Если все, что ты говоришь — правда, то объясни мне, откуда у тебя такие большие деньги? — Мать как-то вся подобралась и приготовилась выслушать сына.
— Мне посчастливилось попасть на строительство дома одному большому начальнику из районного центра, — принялся рассказывать Алексей заранее придуманную историю. — Нас, несколько человек, в течение двух месяцев возили на это строительство и в результате заплатили по пять тысяч. Но заработок не совсем официальный, от частного лица, поэтому ты никому про эти деньги не рассказывай.
— Ты хочешь все их отдать мне? — удивилась мать. — Себе ничего не оставишь?
— У меня, мама, прекрасные отношения с руководством колонии, и они еще дадут возможность подзаработать. Только я тебя очень прошу держать все в тайне и ни с кем не делиться, иначе начальству и мне не поздоровится, а я не вижу тут ничего плохого.
— Обещаю, — заверила Ирина Анатольевна.
Ирина Анатольевна до последнего сомневалась в существовании тех денег, про которые рассказал ей сын, пока отрядный не развеял эти сомнения, вручив аккуратный сверток с купюрами, тайком от Светланы. И теперь, у себя дома, пересчитав и сложив стопку на столе, она отказывалась воспринимать действительность.
