— А случайность ты исключаешь? Ошибся человек, набирая номер, или имя могло совпасть, потом нечаянно нажал на клавишу телефона.
— Исключено. Во-первых, он бы тут же перезвонил, во-вторых, пригласил он меня или тебя, а это уже двойное совпадение.
— А если он перестанет писать послания и перейдет к телефонной мере воздействия на психику?
— Тогда вычислить его будет сложнее, особенно если будет звонить с разных телефонов-автоматов.
— Да плюнуть на него! Пусть себе упражняется. — У Марата даже заболела голова от переливания из пустого в порожнее.
— Не могу я успокоиться, пока кто-то свободно разгуливает, зная о нашем прошлом. Такое ощущение, что за тобой постоянно подглядывают в замочную скважину. — Атаман замолчал, и на какое-то время воцарилась тишина. — А помнишь того бомжа, который залез в мою машину? — неожиданно спросил он.
— Ну и что?
— Тюлень тогда утверждал, что ему знаком голос бомжа.
— На что ты намекаешь? — не понял Марат.
— Позднее Виктор ляпнул, что это был Мирошниченко.
— Бред какой-то. Тот весил чуть ли не полтора центнера, а этого ветром сдувает. К тому же откуда он взялся в Саратове, да еще в таком виде? Полный абсурд, — заключил Диксон.
— Мы его судьбу не прослеживали. Мало ли что могло с ним случиться. А замызганный вид — не что иное, как камуфляж.
— Что он умен — согласен. Но чтобы человек настолько мог потерять в весе, убей — не поверю.
— И все же если допустить, что это правда? Тюлень же нашел что-то общее в бомже и в Мирошниченко, — настаивал на своем Алексей.
— У отрядного на нас большой зуб имеется.
— Вот именно! И записками он не ограничится. Нужно к семьям приставить для охраны парней. — Диксон поперхнулся дымом и затушил сигарету. — Пойду позвоню своим, — сказал он сквозь кашель. Подозрительность Атамана начинала на него действовать.
— Ты становишься мнительным, — улыбнулся друг. Ловкость, с которой поднялся грузный и ленивый Марат, забавляла его. Диксон набрал домашний номер, подержал трубку около уха. Затем позвонил еще раз, но тоже безрезультатно.
— Странно, — произнес он. — Они должны быть дома.
— Может, отправились по магазинам? — предположил Алексей. Он перешел в комнату, удобно устроился с любимой женщиной, обняв ее и наблюдая за другом.
— Мы вчера поздно легли, и мой армеец раньше одиннадцати не проснется. — По его тону можно было определить, что он волнуется.
— А сейчас сколько? — спросил Алексей.
— Половина десятого, — ответил Марат, не взглянув на часы.
— Марина разбудила сына, — вмешалась в беседу Нина.
— Они обещали дождаться меня. Если только телефон не работает по каким-то причинам, — успокоил он сам себя. Однако в течение получаса позвонил домой еще пять раз. — Собственно, у нас больше нет на сегодня дел, — сказал он. — Я, пожалуй, пойду.
— Иди, иди, мученик. Надеюсь, сумеешь сам за собой захлопнуть дверь? — Алексей стоял в дверном проеме, ведущем в спальню, подмигивая Нине.
— Созвонимся, — бросил Марат уже на ходу, а хозяйка поспешила в объятия любимого.
Диксон дернул ручку входной двери на себя и увидел прямо перед собой худого человека с пистолетом Макарова в руке. Он успел увернуться в сторону, и пуля угодила в плечо. Одна рука безвольно повисла, но второй он ухватил дистрофика за грудки и притянул к себе. Тарас Поликарпович все-таки умудрился подставить ствол под подбородок противника и выстрелить повторно. Пальцы у того разжались, и он рухнул к ногам убийцы.
В прихожую вылетел Атаман. Мирошниченко навскидку выстрелил, ранив его в ногу чуть выше колена.
— Стоять! — заорал мститель не своим голосом, направив смертоносное дуло на соперника. Алексей остановился и прислонился к стене.
— Что ты забыл тут, отрядный? — Он все еще сомневался в своем предположении.
— В гости зашел, — усмехнулся Тарас Поликарпович. — За вами должок имеется. Один уже рассчитался, — он коротким кивком показал на Диксона. — А с тобой можно и по-другому договориться. — На самом деле у него не осталось патронов, а дверь во время борьбы с Маратом захлопнулась, поэтому на бегство он не надеялся.
— Ты хозяин положения. Банкуй, — предложил Атаман, не подозревая, что в руке врага бесполезное оружие. Он тянул время, выжидая удобный момент. Кость пуля не задела, и он чувствовал, что готов к резкому выпаду, притворяясь, что не может двинуть раненой ногой. Из комнаты осторожно выглянула Нина, но, увидев окровавленную ногу возлюбленного, потеряла контроль над собой.
