«Похоже, дела мои совсем плохи, если родной сын на порог не пустил, — промелькнуло у него в голове. — И что я, действительно, перед ними унижаюсь? Чуть деньги появились — бегу со всех ног. А им на меня наплевать: жена вообще видеть не хочет, а сын надумал спуститься только из жалости. Думает, что мне опять деньги понадобились».
Он выбросил сигарету и поднялся с лавочки.
— Гори оно все огнем! Живите, как знаете! Но только без меня.
Мирошниченко остановился на углу соседнего дома и пронаблюдал за сыном.
Тот выскочил на улицу в домашних тапочках и в легкой курточке. Осмотрелся по сторонам, постоял недолго и, пожав плечами, вернулся в подъезд.
«Не очень-то он и переживает», — с горечью утраты подумал Тарас Поликарпович.
В одной из гостиниц города он договорился с администратором о номере с удобствами. Оплата завышенная, по месяцам.
Он подсчитал, что даже если не экономить, то денег должно хватить на год-полтора. А за это время он должен обязательно что-нибудь придумать.
Так и зажил в одиночестве Мирошниченко. Знакомых у него в городе не было, да он и не опасался встретить кого-либо, потому что совершенно не походил на того жизнерадостного, зажиревшего подполковника, каким остался в памяти знавших его людей.
Однажды, когда Тарас Поликарпович закупал в магазине продукты, его окликнула девушка. Он с удивлением обернулся.
— Значит, я не ошиблась, — улыбнулась девушка. — А вы сильно изменились, просто красавец мужчина. — И она залилась безудержным смехом.
— Действительно, Вера, я стал намного стройнее. — Из двух проституток Вера ему нравилась больше, и он почему-то не держал на нее зла. — Но должен констатировать, что добился подобного результата не без вашего с подругой участия.
— Мы тоже тогда от ментов натерпелись. — У нее было прекрасное настроение. — Даже пришлось на время уехать из города.
— Но как ты меня узнала? — спросил Мирошниченко.
— Глупый вопрос, — вновь улыбнулась девушка. — Переспавшая с мужчиной женщина узнает его из тысячи. — Она прикрыла накрашенными ресницами глаза, изображая таким образом смущение. — Даже если он изменил внешность.
— А ты все такая же пухленькая и нежная, — не удержался мужчина от комплимента. Внутри у него что-то перевернулось, проснулось давно забытое желание.
— Спасибо, — тихим и скромным голосом ответила Вера.
— А где твоя подружка? — поинтересовался Мирошниченко.
— Мы снимаем теперь другую квартиру. — Она помолчала и добавила: — Тарас Поликарпович, вы уж простите нас за ту грубость. Это все из-за неприятностей с милицией. На самом деле мы вас очень любим.
Для профессиональной проститутки подобная лесть являлась обычным и привычным делом, и составляла обязательный набор дежурных фраз. Она по внешнему виду определила, что Мирошниченко не последний кусок доедает и из него можно выжать какие-то деньги, поэтому и флиртовала. На собеседника же ее лесть действовала должным образом, он не замечал фальши, а вернее, просто об этом не думал.
— Передавай Наташе привет от меня, — сказал он с доброжелательной улыбкой на лице.
— А может, сами передадите? — продолжала расставлять сети Вера. — Мы можем заглянуть к вам на огонек. Думаю, что Наташа не откажется.
— Ты уверена?
— Еще и обрадуется, — заверила его Вера.
— Только я теперь живу в гостинице, — начал оправдываться Мирошниченко. — Но номер у меня со всеми удобствами.
— Это даже лучше, только могут не пропустить.
— Не волнуйся, я предупрежу администратора.
— Люблю мужчин, у которых все схвачено. — И она наградила его многообещающим взглядом. Затем чмокнула в щеку и томно произнесла: — Вечерком жди.
К встрече Тарас Поликарпович готовился основательно. Он не придал значения, что его в этот раз не пригласили в гости, а напросились к нему. Когда заявились долгожданные гостьи, стол буквально ломился от всевозможных яств.
— Я вижу, что мы прощены! — воскликнула Наташа и чмокнула хозяина в губы.
Две симпатичные проститутки расположились на стульях, приняв вольные позы. Одна худая, другая пухленькая, одна светловолосая и белокожая, другая темноволосая и смуглая, но обе были очень привлекательны. Они пили, ели, веселились и не скупились на комплименты мужчине, который таял на глазах. Ему впервые за последние несколько лет было очень хорошо.
