— Что я должна сделать, чтобы вернуться? — спросила я. Малышка снова посмотрела на меня как на дурочку, и снисходительно улыбнулась:
— Принять решение!
— Но я приняла. Я возвращаюсь. Я возвращаюсь, чтобы не потерять тебя!
Я ощутила, как меня движет куда-то, и я отдаляюсь от малышки все дальше и дальше. Она улыбалась мне, и я помахала ей рукой.
— До встречи. Я буду ждать тебя! — сказала я ей на прощание. Она ойкнула, будто что-то забыла сказать, а затем побежала за мной. Я хотела остановиться, но не могла. Она все бежала и бежала.
— Назовите меня Надеждой! — крикнула она мне, догоняя. — Назовите меня Надеждой!
Яркий свет невыносимо слепил глаза. Я зажмурилась и решила не открывать их, пока не привыкнут. Открыв, я первым делом увидела белоснежный потолок и ярко-светящую лампочку. Рядом кто-то шумно вздохнул. Повернув голову, я увидела Влада. Он сидел рядом с моей кроватью. Увидев, что я пришла в себя, он сначала застыл, уставившись на меня, а потом заулыбался, и часто-часто заморгал. Да, заплачь еще. Я хотела пошутить, но мой язык плохо слушался меня, да и во рту все пересохло, поэтому вместо слов получился лишь стон. Да и голова ужасно болела. Да уж.
— Нет-нет, не говори ничего, — сказал мне Влад, — лежи спокойно.
Да я итак лежу. Спокойно. Будто приросла к кровати. Я смотрела на мужа, пристально, жадно, будто долго-долго не видела его. У него была забинтована рука. В той аварии он пострадал меньше меня, хотя мы и сидели рядом. Это к счастью, конечно. Жизнь без него была бы совсем не выносимой. Без него не было бы и Надежды.
Вскоре пришел доктор, и Владу пришлось покинуть палату. Врач осмотрел меня, спросил, как я себя чувствую. Я снова простонала, пытаясь ответить, что чувствую себя скверно, но жить буду.
— Да, девочка моя, тебя спасло лишь чудо! — покачал он головой.
— Нет, — возразила я, улыбаясь. — Меня спасла Надежда!
